Читать «Вильям Федорович Козлов Три версты с гаком» онлайн - страница 164
Вильям Федорович Козлов
— На то и другое, — сказал Артём.
— Бороду–то небось жена заставила сбрить? — полюбопытствовал Носков.
— Так мы вас ждём, — улыбнулся Артём.
— Свадьба свадьбой, а у нас завтра важное партийное собрание… так ты это… приходи.
— Я же беспартийный!
— Доверяем, значит, — сказал Носков. — В семь вечера. В поселковом.
3
Вечером пришёл Гаврилыч и принёс деревянную детскую кровать.
— Андрею Артемычу от меня, значит, — сказал он, снимая шапку. — Персональная.
Резная с завитушками кровать–качалка была сделана из берёзы. Гаврилыч достал со дна круглую отшлифованную поперечину и закрепил посередине в гнёзда.
— Игрушки–побрякушки можно привешивать, — пояснил он и толкнул кровать. Она легко и плавно закачалась, будто маятник.
Артём и Таня не знали, как благодарить плотника. Уже сколько ночей они спали втроём на широкой дубовой кровати. Малыш часто просыпался, и Тане приходилось вставать, брать его на руки и, покачивая, ходить по комнате. Иногда это делал Артём. Ни в сельпо, ни в «железке» детских кроватей не было. И Артём собирался ехать за кроватью в Вышний Волочек или Бологое.
— Когда ты успел? — подивился Артём, разглядывая искусно вырезанные боковины, спинки, гнутые ножки.
Гаврилыч почесал нос, ухмыльнулся:
— Как Татьянка–то уехала, я и начал помаленьку строгать… Думаю, назад воротится, так с ребёнком. Ну а как было для правнука Андрей Иваныча не постараться?
— Ты знал, что у нас будет ребёнок? — поразился Артём.
— Так ить это дело нехитрое.
— А мне ведь ни слова об этом! — упрекнул Артём.
— Не люблю я совать нос в чужие дела, — сказал Гаврилыч. — Вы и без меня, слава богу, разобрались.
— Дядя Вася, раздевайтесь — ужинать будем, — предложила Таня.
— На дежурство мне, — сказал Гаврилыч и вытащил из кармана большие карманные часы на толстой цепочке. Щелкнув крышкой, отнёс их подальше от глаз и долго с удовольствием смотрел на белый циферблат. — Через семь с половиной минут заступать…
— Не спешат? — улыбнулся Артём.
Гаврилыч защёлкнул крышку и постучал по ней коричневым прокуренным ногтем.
— Тютелька в тютельку шлепают… С дарственной надписью самого министра всех железных дорог. Рази дарёные часы могут спешить аль отставать? Позорить самого министра?
— С такими ценными часами на службу ходишь, — пошутил Артём. — Пускай воры магазин не тронут, а на часы могут позариться…
— Эти часы ни один вор не возьмёт, — ответил Гаврилыч. — На них моя фамилия алмазом нацарапана.
Видя, что плотник поднялся с табуретки, Артём сказал:
— Я не возьму кровать, пока ты не скажешь, сколько я должен.
— За что? — удивился тот.
— Как за что? За кровать, понятно.
Гаврилыч с сердцем нахлобучил шапку и, косолапя, пошёл к двери. У порога обернулся и буркнул:
— С бородой–то ты вроде бы поумней был… — И вышел, хлопнув дверью.
Таня посмотрела на мужа и укоризненно покачала головой:
— Он ведь от чистого сердца, а ты с деньгами!
Артём и сам понял, что допустил оплошность. Схватил с вешалки куртку, выскочил в сени. Гаврилыча он догнал у калитки.
— Забыл тебе сказать, Василий Гаврилович, в воскресенье у нас свадьба и рождение сына. Придёшь?