Читать «Виленкин В. Я. Воспоминания с комментариями.» онлайн - страница 11

Зачем же и почему я ему понадобился? Оказалось, что он давно уже ищет помощника, так как с некоторых пор у него, наряду с МХАТ, все больше времени стал отнимать Музыкальный театр имени Вл. И. Немировича-Данченко, где он по поручению Владимира Ивановича заведовал Художественной частью и увлеченно начинал свою режиссерскую работу. Проводить в Художественном театре целые дни, постоянно бывать на репетициях, выполнять очередные литературные задания режиссеров, ведать редакционно-издательскими делами, а главное, читать целые груды пьес, поступавших в театр «самотеком», и беседовать с их авторами, — все это становилось ему явно не под силу. Рекомендация Э. В. Померанцевой (моя учительница русского языка и литературы в школе и с тех пор ближайший {23} мой друг) и С. И. Минц, очевидно, показалась ему убедительной, причем пришлась как нельзя более кстати, по его обстоятельствам. Принял он меня очень благожелательно, и мы сразу обо всем договорились. Испытательный срок он обещал сделать коротким, но тут же не без некоторого смущения сказал, что свое жалованье (200 рублей) я буду пока получать не из кассы театра, как все, а половину от него и половину… от Владимира Ивановича Немировича-Данченко, На мое недоуменное «почему» Павел Александрович улыбаясь ответил, что все дело в непобедимом упрямстве «зам. директора по адм.‑хоз. части», что предложил этот выход из положения сам Владимир Иванович, которому обо мне уже давно доложено, и что смущать меня это временное положение ни в коем случае не должно. Тут же он познакомил меня с секретарем Дирекции и личным секретарем Владимира Ивановича Ольгой Сергеевной Бокшанской, сидевшей в соседней комнате, необыкновенно быстро, как мне показалось, стуча на машинке за большим «американским» бюро у окна. Один телефонный аппарат, старинный, висел слева от нее на стене, два других стояли на бюро, и, отвечая на поминутные звонки, она тут же что-то поспешно записывала на разных блокнотах. Хотя она не вставала со своего кресла, я сразу увидел, что она очень высокая и что одета она как будто и просто, но не без шика. Поразили меня ее глаза, почти совсем прикрытые неподвижно опущенными веками (позднее я узнал, что это так называемый птоз, тяжелая глазная болезнь, так и не поддавшаяся многочисленным операциям). Здороваясь со мной, Ольга Сергеевна другой рукой чуть приподняла одно веко и устремила на новоявленного «литературного секретаря Дирекции» в серенькой толстовке и с вихром на макушке очень пристальный и отнюдь не одобрительный взгляд. Прошло совсем немного времени, и мы с ней очень подружились, и не только на работе, — я стал часто бывать в гостеприимном доме Ольги Сергеевны и Е. В. Калужского, который был тогда ее мужем; она познакомила меня и со своей сестрой — Еленой Сергеевной Булгаковой, женой писателя, и вообще больше, чем кто-либо другой, дружески старалась поскорее ввести меня в мхатовскую среду.