Читать «Вилена» онлайн - страница 12

— Вилена! Доченька! Сейчас же ступай к нам! — Миша не выдержал, засмеялся и уже своим обычным, почти натуральным голосом добавил: — Ленка! Иди скорее. Мы тебя ждем.

А потом повалил снег. И сразу такой густой и плотный, что ближние елки словно бы размазались и поплыли по поляне. Снег рушился отвесно, крупный и пушистый, и легкая радость от его чистоты и невесомости переполнила Вилену.

— А снег идет, — прошептала она слова давно слышанной песенки. — А снег идет… — И, нажимая на палки, побежала к даче по уже сильно припорошенной лыжне. Еще издалека увидела между деревьями слабый огонек, рвущийся сквозь замерзшее окно, и плотно падающий ей навстречу снег. И этот огонек в глубине снегопада, крохотный и теплый среди пустыни зимней ночи, вдруг показался ей похожим на ту бесконечную глубину, которую угадала она в картине Айвазовского. И там и здесь ей виделся целый мир, тайный и глубокий, в который так хотелось заглянуть. Что там, за этим пламенем, и что там, в толще серебристо-голубой морской воды?

Она вошла в дом, запыхавшаяся от бега, с красными щеками и узко сощуренными от света глазами. Горела на столе свеча, в стакане с водой плавали желтые дольки ее отражения, темно проступал квадрат окна.

— Вилена? — Отец вопросительно взглянул на нее.

И так беспомощны были его глаза за круглыми стеклами очков, так устало сведены слабо развитые плечи, и весь он так жалок был и беспомощен, в сиротском одиночестве коротавший минуты над какой-то ученой книгой, что Вилена не выдержала и бросилась к нему, обняла родную голову и порывисто, захлебываясь с детства знакомым запахом его волос, принялась целовать. И отец, словно бы почувствовав эту ее, далеко не детскую уже, жалость к нему, эту горячую и неожиданную ласку, приобнял дочь за холодные плечи, легонько погладил, смущенно уклоняя голову и пряча глаза.

— Ну, доча, успокойся, — наконец сказал он. — И почему ты здесь, а не у Горелкиных?

— Я не хочу к ним…

— Напрасно, — вздохнул отец, наблюдая, как Вилена расшнуровывает и снимает задеревеневшие от мороза лыжные ботинки. — У них весело.

— Тогда почему ты сидишь здесь?

Вилена вдруг почувствовала, как странно и незнакомо выговорился у нее этот звук, эта двойная закорючка, обозначающая букву «ч».

— Мне надо кое-что почитать… Я не успеваю просматривать литературу.

— Папа, а кто она была, твоя бабушка? — Вилена, спрятав руки за спиной, прислонилась к печке и оттуда пристально смотрела на отца.

— Как — кто? — растерялся от неожиданного вопроса отец.

— Кем она работала?

— A-а! — Отец улыбнулся и поправил очки. — Ты вот о чем… Твоя прабабушка была прекрасной матерью и вела большое хозяйство. Она родилась в тысяча девятисотом году — на стыке двух столетий. Понимаешь? Закончился девятнадцатый век, и начинался двадцатый… А ты, если все будет хорошо, доживешь до третьего тысячелетия. Вполне возможно, — отец вновь улыбнулся, — что твои дети появятся на стыке двух тысячелетий…