Читать «Византиец» онлайн - страница 112

В эти дни словно возродился миф об этом человеке, было помутневший от болезней, опал, неудач. Виссарион лежал во дворце венецианского подеста Антонио Дандоло. Из-за тесноты толпа не двигалась, а колыхалась. Давила страшная духота. Рябило в глазах от малиново-брусничных кардинальских и епископских мантий. Добрая половина курии съехалась в Равенну. Кто — чтобы отдать последнюю дань великому человеку. Кто — чтобы своими глазами удостовериться, что неистребимый Виссарион действительно умирал.

Виссарион знал, что умирает. Что уже никогда не уедет живым из Равенны, города мавзолеев. Что никогда больше не увидит ни Париж, ни Рим, ни венецианскую лагуну, не раскроет «Диалоги» своего любимого Платона, не будет, полуулыбаясь, полусердясь, мирить вечно ерепенящихся и ссорящихся между собой учеников. Что никогда не осуществит ни одну из двух великих целей, которые составляли смысл его жизни, — не организует крестовый поход и не добьется объединения церквей.

Наконец, может быть, самое тяжелое для Виссариона — смерть окончательно лишала его надежды стать папой. А он хотел стать папой и надеялся вплоть до последнего часа. При всей сложности, громадности своей натуры Виссарион этого хотел больше всего. И не только в силу нормального стремления к власти человека, любящего власть. Нет. Для Виссариона стать папой означало бы, во всяком случае так думал Н., доказать всем, всему латинскому миру истинное, исконное превосходство греческой цивилизации. Доказать, что грек, даже оказавшийся один на один со всей латинской церковью, все равно сильнее и умнее.

Сколько раз Виссарион стоял в полушаге от свершения этой мечты. Сколько раз его отбрасывали назад. Сколько раз лишали как будто всякой надежды. И тем не менее, Н. в этом не сомневался, Виссарион до последнего часа верил, что еще не все потеряно, что он еще может стать папой. Сейчас на самом деле все было кончено.

Во всей Равенне стояла тяжелая, торжественная, почти мистическая тишина. Никто не шутил, не ерничал, не базарил, как обычно бывает у постели умирающего. Не вспоминали о женщинах и о вине. Казалось, все собравшиеся, весь город, весь народ отдавали себе отчет в том, что с Виссарионом наступает конец огромной эпохи. Эпохи, когда человек стоял вровень с Богом, а Бог был таким человечным, что к нему допускалось обратиться напрямую. Эпохи, когда любой безграмотный оборванец, ловко владеющий мечом и языком, мог стать во главе армии и государства. Эпохи, когда среди пап встречались гуманисты, а среди гуманистов — папы. Эпохи, когда христианский мир впервые с царствования Юстиниана и Феодоры ощутил себя единым. Эпохи, наконец, когда всех на какое-то мгновение сплотило одно великое событие, равного которому по трагизму и по эмоциональной мощи в истории не было. Это произошло, когда пал Константинополь, город Виссариона.

Смерть Виссариона под всем этим подводила жирную черту.

Старый кардинал скончался в Равенне 18 ноября 1472 года. Как много спустя выяснил Н., меньше чем за неделю перед этим, 12 ноября, состоялось венчание Зои, а точнее, Софии с Иоанном III.