Читать «Виза в пучину» онлайн - страница 81

Они вернулись к столу довольные и улыбчивые. Профессор остановил кельнера и заказал по рюмочки коньяка, при этом вопросительно взглянув на Мартина.

— Спасибо, — поблагодарил Мартин. — Я пью лишь пиво, а на спиртное наложил табу.

— Вы поступаете совершенно правильно, — подчеркнул профессор и перешел на ораторский тон: — Я рассказывал о Молохе. Продолжу, с вашего разрешения. — Он окинул взглядом даму и соседа и, поймав одобрительные кивки, поведал: — В Карфагене стояла его главная статуя, сооруженная специально для принятия человеческих жертв. Она была колоссального размера, вся из меди, полая внутри. Го — лова бычья, потому что бык был символом силы и солнца. Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клалась жертва. Руки, движимые цепями на блоках, скрытыми за спиной, поднимали обреченного до отверстия в груди. Внутри статуи пылал костер. За несколько минут жертвы на раскаленной решетке превращались в прах, а под ногами колосса быстро росла горка пепла.

— Это ужасно, Хайнер! — воскликнула она. — Хотя история знает много жестоких страниц, где лютовали правители.

— Ты права, Ани. Но я вернусь к тем дням, когда лютовал Молох. Как я уже говорил, детей клали живыми на раскаленные ладони чудовища. Родным, присутствующим при ритуале, строго-настрого воспрещалось демонстрировать печаль и страдания. Матерям запрещалось своих чад оплакивать при жертвоприношении, чтобы не вызвать гнева Молоха. Если женщина не выдерживала, принималась голосить или падала в обморок, то ее предавали позору. Чтобы рыдания матери и ребенка не были слышны, во время обряда жрецы и служители храмов били в барабаны, играли на флейтах, придавая ритуалу жуткий, мистический характер…

— И часто подобное повторялось?

— Часто. Жертвы Молоху приносились не только в часы испытаний. Так, карфагеняне после победы приносили в жертву Молоху самых красивых пленных женщин. О том, что этот обычай бытовал в Персии и Хорезме, мы узнаем из повествований древнегреческого историка Геродота, — он достал из портфеля какие-то записи и стал читать. — «Жена Ксеркса Аместрида велела закопать дважды по семь персидских юношей знатного происхождения в честь божества, которое помещалось под землей, в благодарность за достижение глубокой старости. А ее муж, предводитель войска персов Ксеркс, после удачного перехода через Стримон, узнав, что местность эта называется «Девять путей», велел закопать в землю девять юношей и столько же девушек из местного населения»…

— А как же они объясняли свои поступки народу? — воскликнула она.

— Как бы они ни объясняли необходимость подобных жертвоприношений, все это вызывало возмущение у простых людей. Иногда случались и массовые протесты. Особенно сильные народные волнения были в Бактрии и Хорезме в первый год правления персидского царя Дария, о чем свидетельствует надпись, высеченная на Бехистунской скале (территория нынешнего Ирана). Восстание было жестоко подавлено. По приказу Дария при этом было убито 55 тысяч мятежников. Вдохновителем восстания, как свидетельствует история, стал сам пророк Заратустра. В своих проповедях он осуждал массовые кровавые жертвоприношения. Он утверждал, что никто не имеет право лишать человека жизни, что она священна. По его мнению, представители зла в реальном мире были алчные правители и жрецы кровожадного Молоха. За-ратустра объявил им войну. Он призывал всех бесстрашно бороться со злом. Человек, живущий на земле, должен творить добро, ибо за зло ему неотвратимо придется отвечать перед великим судом. Это были новые духовные постулаты…