Читать «Виза в пучину» онлайн - страница 108

Профессор уже пришел в себя. Он внимательно слушал оппонента и лишь слегка покачивал головой. Когда тот остановился, он спокойным голосом парировал:

— Изучая окружающий нас мир, трудно не согласиться с тем, что самое изумительное существо, обитающее на этой планете, — homo sapins и самое важное в человеке — его душа. Что такое душа? Что такое материя? Мы не знаем. О материи и о духе мы можем судить только по их проявлениям, как мы судим об электричестве, магнетизме. Проявление духа способны наблюдать в самих себе только те, кто рожден от Духа Святого. Вспомните апостола Иоанна, который утверждал, что дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда он приходит и куда уходит…

Мартину надоела эта полемика, и он искал момент, чтобы, не обидев словесных дуэлянтов, покинуть зал и подышать свежим воздухом. От фактов, перечисленных представителями противоположного мировоззрения, у него голова шла кругом.

— Извините, господа, — учтиво произнес он, — но я вас на некоторое время покину…

— Да, да, конечно, — бросил профессор, не отрывая взгляда от оппонента.

Мартин спустился в каюту, облачился в куртку, вышел на палубу и оказался в объятиях свистящего ветра. Небо над морем раздвинулось вширь и вглубь, звездной пылью стекая к горизонту. Мартин вцепился пальцами в холодный поручень и неотрывно смотрел на воду, вспоминая тех, кого ему не удалось спасти. Он, будто загипнотизированный, смотрел на волны и не заметил, как рядом оказался профессор.

— Воистину, не заглядывай подолгу в пропасть, — задумчиво проговорил тот, — или пропасть заглянет в тебя.

Мартин вздрогнул, посмотрел на друга и ужаснулся — профессор стоял на холодном ветру в тоненькой рубашке.

— Где ваш пиджак? — стараясь перекричать шум волн, поинтересовался он.

— Висит на спинке кресла. А что?

— Вы простудитесь!

— Я вышел на свежий воздух только на секунду, — улыбнулся профессор. — Пока только на секунду, а потом…

— А что потом?

— Знаете, Мартин, — замысловато проговорил профессор, — мне кажется, что у этой трагедии теперь уже нет ни начала, ни конца, а остается замкнутая на самое себя бесконечность, единственным выходом из которой было бы полное растворение в ней, то бишь, смерть.

— К чему такие разговоры, профессор? — удивился Мартин.

— Memento mori, — рассеянно пробубнил тот и, не поясняя своей мысли, резко повернулся и ушел назад. Следом за ним поспешил и Мартин.

За столиком продолжалась дискуссия.

— Господа философы, — вздохнул Мартин, — у вас к умным мыслям очень горькая приправа. Не хватит ли вам на сегодня спорить и пить. Ведь и тело ваше, и душа могут взбунтоваться от обильной дозы спиртного.