Читать «ВЗОРВАННАЯ ТИШИНА сборник рассказов» онлайн - страница 11

                                                                                  1

            Капитан Безбородов, приняв доклад дежурного офицера, двухгодичника лейтенанта Стромынина, о проведении вечерней поверки, доложил по телефону в штаб полка находящегося за водохранилищем, что за прошедшие сутки в его дивизионе происшествий не случилось. Потом ещё походил по казарме. В спальном помещении царила тишина. Безбородов, однако, не обольщался, отлично зная, что это всего лишь коллективная солдатская хитрость – они ждали, когда командир пойдёт домой спать и тогда... Что начнётся в казарме при таком дежурном как "студент" Стромынин, который как мышь забьётся в канцелярии и носа оттуда не высунет, хоть убивай там!...

            Безбородов тоже решил немного схитрить. Вышел на воздух, посмотрел на безоблачное, резко-континентальное августовское небо, ещё невысоко поднявшуюся луну... Дверь тихонько приоткрылась, осторожно выглянул дневальный. Увидев командира, он тут же вновь притворил её – казарма с сожалением узнала, что начинать послеотбойный бедлам ещё не время. Обычно еженочной концерт в исполнении "стариков" начинался с возгласа: "Старики, день прошёл!". В ответ с другого угла казармы следовало "Ну и ... с ним!". И дальше: "Эй, на тумбочке, сколько дедушке до дембеля осталось!?" И дневальный, если это "молодой", должен без запинки доложить количество дней до "приказа". Эта перекличка обычно заканчивалась хоровой тарабарщиной: "Ба-ба-ба... бу-бу-бу... бы-бы-бы" и, наконец, "старики" все вместе изрекали вожделенное: "Ба-бу-бы"- коллективную волю молодых организмов, второй год лишённых женского общества. Затем начиналась беготня "молодых" на кухню за припасённым поваром крепким чаем для "дедушек", подъём провинившихся, "борзых" салаг на ночное мытьё полов... То есть, начнётся всё то, с чем вышестоящее командование призывало вести беспощадную борьбу, выжигать "калёным железом".

            Безбородов хоть и был ещё относительно молод, двадцать девять лет, но за восемь лет офицерской службы накопил некоторый опыт и имел достаточно здравого смысла, чтобы не кидаться с "шашкой наголо" на борьбу с этим злом. Где-то на уровне подкорки он чувствовал, что это выльется в сражение с "ветряными мельницами". Как и большинство его коллег, командиров других точек, превосходящих его и годами, и званиями, и опытом, под чьим командованием он набирался ума-разума до назначения сюда... В общем, он не столько боролся, сколько изображал служебное рвение. Изображал для начальства, проверяющих... для подчинённых ему солдат и офицеров.

            Безбородов пошёл проверять караул. Дверь в караульное помещение открылась сразу же, едва он позвонил. Застёгнутый на все пуговицы начкар сержант Дашук доложил как положено.

"Из казармы позвонили, проследили куда иду",- констатировал готовность караула к его визиту Безбородов. В карауле всё "на мази": бодрствующая смена учит Устав караульной службы, отдыхающая спит... Безбородов подал команду "Караул в ружьё" и засёк время. Подъём и разбор оружия занял тридцать восемь секунд. Он поспрашивал обязанности и дал отбой. Пошли с Дашуком по постам. Часовых долго искать не пришлось - они встречали у границ постов окриком: "Стой, кто идёт!?" В общем, всё в норме, что Безбородов и отметил в постовой ведомости. Капитан допустил лишь одну неточность, время проверки он проставил не десять тридцать вечера, как это было на самом деле, а час тридцать ночи... Это являлось негласной договорённостью - командир не "дёргал" караул в середине ночи, а караульные молча соглашались, что он пишет другое время, дабы при проверке ведомости в штабе полка отметили: молодец Безбородов, ночью не спит, а караул проверяет, бдит... А полвторого ночи все они будут спать, и Безбородов дома, и Дашук, скинув сапоги и ремень и, посадив вместо себя разводящего недавно присланного с "учебки". Да и все  в караулке предадутся сну, разве что кого из "молодых" посадят на пару с разводящим бодрствовать. Скорее всего, будут спать и часовые, забравшись куда-нибудь в кабину транспортно-заряжающей машины, или в будку дежурного дизелиста. Безбородов, тем не менее, предпочитал не ловить спящих солдат на постах, и не только потому, что прижиматься к мягкому боку его Наташи куда приятнее - он не сомневался, что  никакой диверсант, свой или чужой в такую глушь, отрезанную от мира водой, горами не пойдёт, ноги собьёт, утонет, сорвётся в пропасть...