Читать «Весь мир на дембель» онлайн - страница 20

В нормальной тюряге такая шнагя не прокатила бы, спалили бы при первом шмоне. Однако, у меня хата специфическая, и отсутствие душа с прогулками компенсируется малым количеством обысков и неопытностью охранников.

Имея заточку можно строить планы на побег. С огромным удовольствием взял бы уважаемого Ивана Фёдоровича в заложники. Однако, не все так просто. Во-первых: здесь мало, кто смотрит голливудские фильмы и правильно реагировать на захват заложников не умеют. Возьмут и пальнут мне в голову, не долго думая. Здесь нравы простые.

Вторая проблема: прирезать невиновного человека - это надо смочь! Выстрелить из винтовки намного проще, человек на расстоянии воспринимается по другому. Приставив заточку к горлу, решиться заколоть человека - это реально трудно. Тем более - невиновного, а Иван Фёдорович формально чист перед законом, аки слеза самогона на хуторе близ Диканьки.

Ну, и третья сложность, подвид второй. Если бы я был случайным террористом, который проходил мимо и решил взять в заложники генерала КГБ, то может, что и выгорело. Однако, у товарищей, «которые нам совсем не товарищи», есть не только мое личное дело, но и наверняка полный психологический профиль сделан. Именно поэтому Иван Фёдорович не боится сидеть со мной в камере один на один, без охранника. Наверняка, яйцеголовые советники просчитали мои психологические реакции и уверили, что это безопасно. И ведь, не ошиблись, гады. Прирезать Федорыча рука у меня не поднимется, а без этой готовности блеф сразу раскусят.

Глава 6

Глава 6

Усыпили меня, как наивного котёнка, в точности, как в прошлый раз, подсыпав снотворное в еду. Впрочем, шансов избежать этой участи не было изначально - другой жратвы у меня все равно нет, а если голодать, то сил не останется к нужному моменту.

Очнулся от резкого запаха нашатыря, привязанным к койке в своей камере. Добрый дяденька в белом халате сунул мне иголку в вену, после чего два часа мучил вопросами. Интересное действие у этой химии: все окружающие люди сразу кажутся близкими и родными, так и хочется поделиться с ними самым сокровенным, но их почему-то интересуют дурацкие вопросы, то про Ельцина, то про американского президента.

Выпотрошили меня качественно, со знанием дела, рассказал даже то, что казалось забыл давно уже. Трудности у «доктора Менгле», как я его обозвал, возникли лишь с пониманием, что именно у меня спрашивать. Иван Фёдорович отсутствовал при допросе, а химика-эскулапа, видимо, не посвятили во все тонкости моей биографии, поэтому некоторые ответы его ставили в тупик, а нить беседы постоянно виляла из стороны в сторону и обрывалась.

В себя я приходил долго - больше суток, и даже после этого несколько дней чувствовал заторможенность в мозгах и мучился сильной головной болью. Нетрудно догадаться, что следующей экзекуции содержимое моей черепной коробочки не переживет. Да и сам по себе, факт перехода к медикаментозным средствам, откровенно намекает, что дело мое - труба.