Читать «Весенняя река. В поисках молодости» онлайн - страница 408

Креве, разумеется, и на этом посту остался писателем, а не политическим деятелем. Я замечал некоторую его субъективность — например, когда дело касалось реорганизации университета. Здесь Креве многое менял по своему усмотрению, и не всегда достаточно продуманно. Время показало, что Креве не уловил сути тогдашних событий, хоть и не было оснований сомневаться в его личной искренности, в его ненависти к старому режиму, клерикализму, Сметоне. Когда Народное правительство прекратило свою деятельность, Креве вернулся к научной работе. В министерстве с каждым днем прибывало работы. Одним из первых моих распоряжений было — изъять из библиотек сочинения «вождя нации» и брошюры, прославлявшие его на все лады. Сочинения «вождя нации» в обязательном порядке навязывали государственным служащим, за них высчитывали из жалованья. Для получавших мизерное жалованье чиновников это было настоящим бедствием. Едва был издан приказ о прекращении выплаты жалованья ксендзам, раввинам, попам и пасторам — всей этой черной армии, которая поддерживала старый режим (они почему-то состояли в штате Министерства просвещения), как к нам хлынули служители культа всех мастей с расспросами, что же будет дальше. Я объяснял, что их жалованье пойдет на обучение безграмотных. Ко мне, надо сказать, приходили сотни и тысячи человек. Шли руководители бывших партий, сотрудники всяческих учреждений, связанных, а то и не связанных с Министерством просвещения. Поначалу было трудно решить, как вести себя с этими посетителями. Когда я посоветовался с Креве, тот только рассмеялся:

— Все они теперь рвутся узнать, как и что. А ты лучше помолчи и послушай, что они говорят. Это будет куда интересней. Они ждут обещаний. А ты молчи и обещаний никому не давай!

Однажды утром я нашел на своем министерском столе стопку визитных карточек дипломатических представителей иностранных государств. «Что это значит? Неужели они все ломятся в мой кабинет?! А может, мне надо к ним ехать?» — думал я. Правила дипломатии изучать мне не доводилось. Я позвонил Креве. Он уж мне посоветует — все-таки министр иностранных дел.

— Не волнуйся! — со смехом ответил Креве. — Это простая формальность. Таким манером иностранные дипломаты представляются новому правительству. Наше министерство напечатало и разослало им твою визитную карточку, других Министров — тоже. На этом все и кончается.

В министерство приходило множество людей — учителя, профессора, журналисты, актеры. Одни рассказывали об обидах, нанесенных им старым режимом, другие выражали свою лояльность или даже преданность новой власти, третьи приходили с различными идеями — предлагали создавать новые школы и театры, музеи, библиотеки, просили уволить того или иного чиновника и т. д.

Однажды в мой кабинет вошел Кипрас Петраускас. Высокий, красивый человек с изящными манерами актера. Бросалось в глаза, что он взволнован.

— Что ж, товарищ министр, — звонко сказал певец. — Времена меняются. Я много лет работал для своего народа, хочу работать и дальше.