Читать «Весенняя река. В поисках молодости» онлайн - страница 28
Антанас Венцлова
И вот я перед окошком исповедальни. Сначала все шло вроде гладко. Я восславил Христа, перекрестился, шапчонкой отгородил голову от костела. Но когда настало время исповедаться в своих грехах, мне в голову вдруг полезли всякие небылицы. Ведь я же знал, что не загонял скотины в соседские хлеба, но все-таки сказал про это ксендзу, а тот принялся уточнять:
— Сколько раз это делал?
— Три раза, — ответил я.
— А-а, три, говоришь. Неладно, сынок. А еще? В чем еще согрешил?
Вдруг я вспомнил, что однажды мама, рассердившись за что-то на меня, схватила лежавшую под рукой веревку и хотела отлупить. Защищаясь, я закрылся рукой. Теперь я решил, что тогда совершил страшный грех.
— На родителей руку поднял, — сказал я мрачно.
Ксендз заерзал в исповедальне, подсунул ухо поближе к решетчатому окошку и переспросил:
— Что, что говоришь? На родителей?..
— На родителей руку поднял, — настойчиво повторил я, чувствуя себя закоснелым преступником.
— А сколько раз?
— Два раза, — ответил я не моргнув глазом, и мне уже казалось, что я поднимал руку не только на маму, но и на папу.
— Неладно, сынок! Если таким малышом уже руку на родителей поднимаешь, что-то будет, когда вырастешь? Ведь родители тебя родили, растили, а ты? Ты руку на них поднимаешь?! Знаешь — вот из таких детей, что родителей не почитают, и вырастают разбойники, головорезы. Понимаешь?
— Понимаю, — ответил я, и мне казалось, что лучше бы сквозь землю провалиться, чем еще хоть раз совершить такое страшное преступление. Я уже вообразил себя, отпетым головорезом, для которого нет ничего святого, — кого хочешь могу ограбить и зарезать.
Вдруг я заметил, что ксендз почему-то улыбается, и у меня чуть отлегло от сердца. Однако предстояло признаваться еще в одном грехе.
По правде говоря, идя к исповеди, я никак не мог понять, грех это или нет. Все-таки я решил не утаивать от ксендза, ведь сокрытый грех — самая страшная опасность для души.
— Я домой подковку принес, — сказал я.
— Какую подковку? — спросил ксендз.
— Такую, с башмака, что мужчины носят или солдаты.
— А где ты ее взял? — заинтересовался ксендз.
— Нашел на дороге и принес.
— На какой дороге нашел?
— Что мимо нас в гору идет, — объяснил я.
— Надо отдать тому, чья она была, эта подковка, — сказал ксендз.
— Но я же не знаю, кому отдать, — оправдывался я.
— Надо украденную вещь вернуть. Понимаешь?