Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 430

На семью Егордана Ляглярина со странной, можно даже сказать, со страшной последовательностью валятся разные беды. Кажется, уже превзойдены все пределы человеческого терпения. Но откуда же идет ровный, сильный свет, согревающий сердце читателя?

Прежде всего от матери Никитки, Федосьи, чьей преданности и мужеству нет предела, и от доброго сильного отца. В поток этого света вплетаются и другие лучи: это удивительная сила любви, связывающая ребятишек Лягляриных; это веселый, никогда не унывающий Дмитрий Эрдэлир; это могучая по силе и дерзости характера бабка Варвара; это, наконец, «сударские», русские ссыльнопоселенцы, входящие в юрты бедняков с великим чувством дружбы.

Шаг за шагом читатель непререкаемо убеждается: поистине велик небольшой народ, которому когда-то лишь разрешалось «приспосабливаться к существованию» в ледяных просторах страны, именуемой Якутией.

Какая судьба ожидала Никитку Ляглярина, батрачонка, которого, словно вещь какую-то, один богатей «одалживает» другому? Кем суждено было стать ему, пылкому мальчишке, мечтателю, драчуну? Самым «великим» уделом его, в лучшем случае, мог быть хромоногий писарский столик в наслежном управлении. Но писарьками становились обычно сынки богатеев. А поэтический дар, заложенный в душе мальчика, — мог ли он чистым и сильным родником пробиться наружу?

Герою романа «Весенняя пора» удивительно посчастливилось: однажды в юрту Лягляриных вошел русский ссыльный, фельдшер Виктор Бобров, и этот молодой синеглазый русский человек стал как бы судьбой Никитки. В нем якутский мальчик находит наставника, друга и защитника. Дружеская рука фельдшера поведет диковатого Никитку в школьный пансион и от него, от фельдшера Боброва, Никита впервые услышит имя Ленина. Впоследствии, плечом к плечу с Бобровым, подросток Никита пройдет сквозь пламя гражданской войны.

С поразительной яркостью написано Н. Мординовым первое появление Боброва в юрте Лягляриных. Читатель помнит, с каким испугом и недоверием смотрели на фельдшера многочисленные обитатели юрты, Ляглярины и Эрдэлиры. А он сидел молча, в тяжкой задумчивости, синие, зоркие глаза его с сочувствием и жалостью вбирали в себя нищий обиход юрты, о которой сказано: «Кто проживет здесь день, тому простятся грехи целого года». Видит он скупой огонек камелька и возле него мальчонку, покрытого чесоточной коростой…

Но еще более выразительной, можно сказать пророческой, оказалась еще одна встреча Боброва с Никиткой. Старшему сыну Лягляриных исполнилось семь лет, он стал приметным работником в семье. И когда на его глазах происходит шумная ссора бедняков с богатыми владельцами невода, намеревающимися захватить почти весь улов рыбы, он отлично понимает смысл этой ссоры. Маленькому человечку полагалось молчать. Никитка смолчал, но гнев свой и обиду выразил в незатейливом рисунке углем на щепке. Фельдшер Бобров заприметил сопевшего от усердия «художника». Афанас Матвеев перевел объяснения мальчика: