Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 416

Глаза у него были желтоватые, один чуть меньше другого, над вытянутой верхней губой чернела большая родинка. Он был высок, широкоплеч, ходил всегда со склоненной к плечу головой. Говорили, что Даркин из зажиточной семьи, но одет он был хуже многих и подчеркнуто небрежно. Ни с кем Даркин не дружил, ни с кем не знался, так и жил сам по себе. Никто даже не догадывался поручить Даркину какую-нибудь общественную работу. Но, бывало, он вдруг напишет в стенгазету какой-нибудь уморительно смешной фельетон из жизни техникума. А накануне дня Красной Армии поразил всех тем, что принес и молча положил на стол комиссии прекрасно нарисованный им портрет товарища Фрунзе в самодельной раме.

Когда Даркин попросил слова, люди переглянулись, по рядам прошел гул. Вытянув губы, наклонив голову набок, широкими и неслышными шагами доплыл Даркин до трибуны и облокотился на нее обоими локтями.

— Это не люди! — бросил он, громко чмокнул и головой указал на Сыгаева и Судова. — Они, видно, созданы для того, чтобы мешать жить другим. Я бы сказал, что мы с ними слишком нянчимся… Я так думаю. Может, и ошибаюсь. Тогда прошу прощения! — Даркин широко развел руками и низко поклонился. — Но я бы с ними долго не разговаривал. Они могут еще больше осмелеть и обнаглеть… М-да! Ведь их всего пять-шесть человек, а нас — целый техникум! Я тоже беспартийный. М-да, беспартийный… Но я что-то вот не помню, когда это я просил Сыгаева или Судова выступить от моего имени против комсомола… Может, Сыгаев напомнит мне? Может, я просто позабыл, как, видимо, позабыл сам Сыгаев, что он учится в советском техникуме?

Даркин брезгливо морщился, прижимал сильные руки к своей широкой груди и вдруг энергично отталкивал их от себя:

— Надо освободиться от этих людей! Нам ведь учиться надо, людьми стать! Вот и все!

Он мягко спрыгнул со сцены и не спеша пересек зал. После Даркина взял слово беспартийный директор техникума Александр Петрович Белкин.

— Я не собирался выступать, — начал Александр Петрович и, сдвинув очки на лоб, сощурил голубые глаза. — Но здесь вот с неожиданной активностью высказался учитель Гришин… Я с ним не согласен… — Старик разгладил ладонью мягкие седые усы. — Да, не согласен! Что там капнуло на Гришина со второго этажа, я, конечно, не знаю, но обвинять в этом комсомольцев и утверждать, что они у нас некультурны и плохо учатся, это непродуманно, несерьезно… А если продуманно и серьезно, то это еще хуже для педагога Гришина. Будем говорить прямо: это клевета на наш комсомол. Я имею кое-какой опыт работы с молодежью. И я беру на себя смелость утверждать как раз обратное тому, что мы слышали от Гришина. Комсомольцы у нас идут во всех отношениях впереди студенческого коллектива, они ведут коллектив. Конечно, и Судов с Сыгаевым учатся неплохо, но дело не только в этом. Они люди неискренние, они считают себя выше других, они необычайно высокомерны и кичливы. Каюсь, но я сам считал все это просто недостатками их характера. А на деле оказалось, что они решили расстроить жизнь нашего техникума. Это уже выходит за рамки характеров и перерастает в общественно вредное явление, с чем мы никак не можем мириться. Никак не можем!.. И не будем! И если это собрание не станет для них серьезным уроком, мы сделаем соответствующие выводы, и места тех, кто не уважает наши советские порядки, займут истинно достойные люди!