Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 399

— Сыгаев Василий! Студент второго…

Вася быстро вскочил и, прервав Тарасова, торжественно заявил:

— Полагая, что тут есть люди более нуждающиеся, я попробую эту зиму прожить как-нибудь без стипендии. Я забираю свое заявление обратно. — И он гордо уселся под одобрительные хлопки.

Собрание продолжалось.

Долгожданное всегда приходит неожиданно.

— Ляглярин Никита!

Никите показалось, что председатель чересчур громко объявил его фамилию. Он вскочил было, но тут же уселся обратно и притаился за чужими спинами. Гулко заколотилось сердце, стало трудно дышать.

— Образование — пять классов. Учитель. Участник гражданской войны. Батрак. Здесь Ляглярин?

— Здесь, здесь он… — Вася Сыгаев встал и указал на Никиту: — Вот! Вот он!

— Скажешь, что-нибудь, товарищ Ляглярин?

— Товарищи!.. — Никита поднялся и вдруг забыл все слова, которые с таким волнением готовил. — Я… Просьба моя к вам, товарищи… Если вы мне, товарищи, не дадите стипендию, то я…

— Грозишься ты, что ли? — послышался бойкий и насмешливый голос Васи Сыгаева. — Надо просить, а не грозиться.

По залу прошел легкий смешок, председатель тренькнул колокольчиком.

Никита рассердился, но сразу же успокоился и заговорил цветистыми фразами заправского улусного оратора:

— В течение многих томительных лет я не переставал стремиться к образованию. Теперь вот я оставил в улусе любимую работу учителя, оставил старых и больных родителей, двух родных братьев и одну маленькую сестренку…

— А сестра — не родная? — громко спросил кто-то. Зал разразился смехом.

— Родная и она, но… Дед мой и отец мой батраки. Об этом прекрасно знает фельдшер Виктор Бобров… Правда, он уехал в Москву… Если вы дадите мне стипендию, вы к свету меня вытянете, а нет — так во тьму загоните… Приехал я за триста верст…

Никита начал входить во вкус. Далее он собирался рассказать, как он был рад тому, что советская власть открыла в Нагыле интернат, ему хотелось сообщить, как он хорошо учился в пятом классе после трехлетнего перерыва и как помешали всему бандиты, против которых он два года сражался.

Но ему не удалось всего этого сказать. Его прервали.

— Дать! Дать ему стипендию! — послышалось с разных сторон.

— Я этого товарища знаю очень давно, — неожиданно заговорил с места Вася Сыгаев. — Я учился с ним вместе в церковноприходской школе. Помню, учитель привел в класс вот такого… — Вася низко нагнулся и показал, каким маленьким был Никита, — оборванного и грязного мальчишку. Одним словом, родители у него были совсем почти нищие… Живы, значит, еще у тебя родители? — покровительственно бросил Вася, взглянув на Никиту, и, не дождавшись ответа, продолжал: — Потом, в тысяча девятьсот двадцать первом году, он учился в Нагыле. У него тогда даже рубахи не было. Очень способный человек… Одним словом, прошу не думать, что я поддерживаю его как земляка и старого друга. Надо ему стипендию дать.

— Дать, дать!

— Я против! — поднялась впереди чья-то белая рука.

— Говори, Григорий Никитин!

Вышел хорошо одетый, красивый молодой человек в роговых очках и в надвинутой на лоб пестрой волосяной шляпе.