Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 35
Николай Егорович Мординов
После ужина Иван все же соизволил поговорить с Федосьей.
— Долг мне принесла? Отдавай долг! — вдруг произнес он тоненьким голоском, протягивая к ней согнутую костлявую ладонь.
— Не принесла, ничего-то у нас нет…
Давнишний рублевый долг Иван не забывает требовать всякий раз, как только появляется Федосья.
Он не шумит и вроде даже не сердится, но нытья своего не прекращает. Мучительно медленно, с остановочками, он тянет своим противным, тоненьким, выматывающим душу голоском:
— Брать-то вы привыкли, а платить не любите. Забыли, как долги отдают! — Иван отворачивается, оглядывается по сторонам, будто ищет что-то, и продолжает свою унылую проповедь: — Людям с совестью стыдно было бы. На сыновей киваешь. Смешно! Пока твои сыновья подрастут, я в могилу лягу. Не такой я богач, чтобы по двадцать лет долгов дожидаться. «Сыновья отдадут»! Такое и слушать смешно. Твои сыновья! А кто их знает?.. Может, так же, как Афанас Матвеев, свяжутся с сударскими. Сыновья! Скажет тоже! Они и самого черта не боятся! «Царь — плохой, богачи — обманщики». А вот бедняки не обманщики, только долги забывают отдавать!
И так весь вечер.
Никитке становится страшно, ему кажется, что он заключен в этом доме навсегда и что потолок опускается на него все ниже и ниже… Никитке так и хочется, подобно одному из героев Дарьиных сказок, бросить на стол несколько монет с изображением царя и сказать: «На, подавись!» А потом выйти из юрты, при этом своротив левым плечом камелек…
Но монеток нет, и Иван продолжает попреки. Он сидит, согнувшись перед горящим камельком, и сквозь рубаху отчетливо проступает его костлявый позвоночник. Никитке кажется, что Иван уже никогда не встанет с места и никогда не умолкнет его отвратительный голос.
На этот раз Ульяна не вытерпела. Она вышла из хотона, где доила коров, и с маху поставила перед Иваном ведро, так что молоко плеснулось через край. Из-под тонко очерченных бровей недобро смотрели на Ивана глаза жены.
— Ты, видать, никогда не прекратишь свою песню. Иди и отбери у них последнюю корову за свой несчастный рубль! Как тебе только не стыдно, чертов сын!
Все были удивлены неожиданными словами Ульяны. Не зная, что предпринять, Иван оглядывался по сторонам. А старик Такыйык, почесывая затылок, заговорил совершенно спокойным, мирным тоном.
— Детка моя Ульяна, ты сказала, что он чертов сын?
— Да, сказала.
— Выходит, я черт?
— Это почему?
— Но ведь я же как-никак отец этому человеку.
Неожиданно разговор принял совсем иной оборот. Теперь уже Ульяна не знала, что делать и что сказать. Она схватила ведро с молоком и выбежала на улицу.
— Иван, ты и правда хватил через край, — обратился старик к сыну. — Сказал раз — и достаточно. В самом деле, откуда им, беднякам, взять? Ты уж перестань нудить. Вот, взгляни туда, — старик указал на изголовье своей кровати, где стоял ящик, окрашенный в шашечку белой и черной краской. — Там много, очень много золота и серебра, сам заплачу тебе за них. А ты перестань…