Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 341
Николай Егорович Мординов
Было еще множество мелких шаманов, прорицателей и колдунов, умеющих толковать сны, гадать на картах, И все они, и прославленные и безвестные, в один голос уверяли, что красные сгинут в два-три месяца.
Наконец пожаловала в Талбу дородная красавица шаманка Дыгый, та, которая когда-то вела песенные переговоры с лебедями, обиженными Григорием Егоровым.
Одетая в белый шелк, с распущенными пышными волосами, плыла она в пляске, плавно размахивая зажатыми меж пальцев правой руки тремя длинными белыми пучками конского волоса. Серебристым голоском напевала она в сладостной истоме:
Красавица Дыгый была «белой шаманкой», иначе говоря — зналась только с добрыми духами земли и леса, с небожителями — защитниками рода человеческого от всех семидесяти семи несчастий и бед, насылаемых чертями и злыми людьми.
Прикрыв глаза, нежно напевала Дыгый о том, как она на волшебных крыльях своих белоснежной лебедью облетала дальние края якутской земли и как видела она, что с востока, прорубая сквозь тайгу просеку в десять шагов шириной, везут на ста пятидесяти лошадях великую пушку от заморского царя.
Робко жались по углам простые шаманы и гадатели перед своей царицей. Лука сиял, зачарованный волшебной силой и земной красотой этой женщины. Понуро опустил голову Егордан, поникли и другие присутствующие на камлании бедняки.
А Дыгый уже со слезами в голосе пела-убивалась о расстрелянных красными любимых дочерях богини покровительницы Айысыт, о прекрасных женщинах из Талбы, в которых она вглядывалась волшебным своим взором. Шаманка тонко и точно изображала внешность, походку, голос каждой из женщин, описывала, в каких мучениях погибли они.
— Анфиса!.. Анастасия!.. Марина! — громко угадывали присутствующие.
— «Отомстите за меня, несчастную!» — молила устами шаманки болезненная, бледнолицая Анфиса, жена Луки.
— «Простите, если кого из земляков обидела. Ноет мое сердце по деткам моим и мужу», — жаловалась Марина, жена Романа Егорова.
— «Гниет непохороненное тело мое! Скорее возьмите город и предайте меня земле родной моей Талбы!» — взывала чернобровая Анастасия, жена Павла Семенова.
Не раз уже вытирал глаза Павел Семенов. В беззвучном рыдании кивал головой Роман Егоров. Только Лука не отрывал сухих глаз от прекрасной шаманки и сидел неподвижно, скрестив на груди толстые руки.
Смущенно и взволнованно переглядывались люди. А красавица, внезапно прервав свой торжественный полет, испуганно шарахнулась в сторону, подняла руку с пучками белых конских волос, приложила ее к глазам, будто вглядываясь во что-то неясное, страшное, пугающее, и начала описывать несчастных, погибших за свою великую вину смертью летных птиц и зимних зверей.
