Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 320

— Ваня, гляди! — вскрикнул он. — Конь-то!..

Осмотрели коня. Бедное животное тяжело дышало и едва держалось на ногах.

Некоторое время они вели лошадь на поводу. По всему видно было, что они уже переехали через реку. Показались березки и лиственницы, которые на островах не растут. А конь все слабел, будто его силы были рассчитаны лишь на то, чтобы добраться до своего берега. Ребята отвели его в сторону, на нетронутый снег. Сняли седло, забросили его в кусты, потом принесли из смутно видневшегося в темноте маленького зарода по охапке сена Лошадь принялась звучно жевать, а ребята зашагали по дороге.

— А вдруг и в Кузьминке бандиты! — тихо проговорил Никита, нагнувшись к самому уху Вани.

— Молчи! — рассердился Ваня. — В Кузьминке да бандиты!.. Скажет тоже!

И Никита почему-то крепко поверил, что в Ваниной Кузьминке бандитов быть не может.

Вскоре позади послышалась конская рысь, и парни разом оглянулись. Их догоняла оставленная ими лошадь. Она, видимо, пожевала сена, отдышалась немного и затосковала в одиночестве.

— Бедная Мышь! — взволнованно проговорил Ваня, похлопывая животное по спине. — Ты оставайся тут, отдохни, а утром мы за тобой придем.

Завели Мышь в чащу мелкого тальника, привязали ее, очистили ей ноздри от ледяных наростов. Потом, проваливаясь по грудь в сугробы, снова приволокли из дальнего зарода сена. Мышь покорно осталась. Она мирно жевала и благодарно пофыркивала.

Но не прошли ребята и полверсты, как Мышь опять их догнала.

— Ведешь — не идет, а оставишь — догоняет!

— В Кузьминке да бандиты! — все еще недовольно ворчал Ваня, видимо стараясь отогнать возникшую у него тревогу. — Ну что ж, на всякий случай приготовимся. Тут речка…

Только сняли они винтовки и проверили затворы, как кто-то окликнул их по-русски:

— Стой! Кто такие?!

— Свои! — разом закричали парни и бросились навстречу появившейся из-за кустов высокой фигуре.

— Стой, говорю!

— Да свои-и! — повторили ребята, припустив еще быстрее.

У обоих даже не возникло ни малейшего подозрения, что это мог быть враг. То ли потому, что их окликнули по-русски, то ли потому, что очень уверенно звучал этот раскатистый, басистый голос, но только они, не сговариваясь, признали в человеке друга.

Инстинкт не обманул их. Кричавший оказался усатым красным конником Степаном Буровым, невозмутимым сибирским великаном, которого Никита недавно так счастливо встретил, пробираясь из Кустаха в Якутск.

— Эт-то еще что! — удивился Буров, вглядываясь поверх ребят в темноту, где неожиданно для него неясно обозначился силуэт коня.

— Да это Мышь! — крикнул Ваня.

А лошадь, услышав свое имя, остановилась и заржала.

— Моя Мышь, она тяжело ранена, погубили ее бандиты.

— Ну, это еще как ветеринар скажет, — заметил Буров. Но, осмотрев подошедшую шатающуюся Мышь, он твердо заключил: — Да, дело, паря, того… Кончено… Прощайся со своим Мышом.

И действительно, раненая лошадь, которую Ваня со слезами сдал какой-то дальней и единственной своей родственнице-старушке на краю деревни, не протянула и до рассвета.

В Кузьминке стоял прибывший вчера красный отряд; им командовал Иван Воинов, который, едва успев оправиться от тяжелой раны, снова вернулся в строй. С ним были Афанас и Бобров. Все трое уже успели молчаливо оплакать Никиту, в гибели которого они не сомневались, так как в деревню прибежал храпящий Уланчик без седока. Прибывший вслед за Уланчиком Кадякин рассказал, что, когда они напоролись на вторую засаду, Никита находился впереди. Комсомолец Догоров свалился при первых же выстрелах, а они с Ваней Шаровым потеряли друг друга в лесу.