Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 307

В первый день после полуторачасовой перестрелки бандиты не причинили красным никакого вреда. Они отошли, оставив в нескольких местах на снегу кровавые следы. У них, видно, были убитые и раненые.

Никита горячо просился у Воинова в разведку вместе с Сюбялировым. Но тут сам Сюбялиров напомнил Никите, что он обещал матери быть осторожным и беречься. А Воинов говорил, что Никита как переводчик будет полезнее штабу на строительстве оборонительных укреплений.

После перестрелки на Талбе и скачки через двор неприятельского штаба Никита смелел с каждым днем. Порой он уже чувствовал себя бывалым воином. Вот и сейчас, еще не получив окончательно разрешения, он уже сидел на своем Уланчике, готовый ринуться навстречу опасности. А через каких-нибудь двадцать минут ему пришлось испытать весь ужас внезапного залпа из засады, от чего способно дрогнуть самое закаленное сердце, от чего у каждого может на мгновение потемнеть в глазах.

А было это так. Никита ехал рядом с Сюбялировым и сквозь морозную муть вглядывался в далекие холмы. Их отряд из семи человек только что выбрался из редкого леска, как вдруг впереди лопнуло множество белых хлопушек и затокали частые выстрелы.

Отряд быстро свернул в сторону, опять углубился в лес и вскоре оказался вне опасности. Но тут Никита почувствовал тупую боль в ягодице.

«Напоролся на сук», — подумал он и решил не обращать на это внимания. Однако боль все усиливалась, и, когда прискакали в лагерь, Никита решил обратиться к Боброву.

— Странно! Как ты мог, сидя на коне, напороться на сук этим местом? — удивился фельдшер, выслушав Никиту. — Может, ты задом наперед скакал? А ну, сними, — добавил он, дернув его за штаны.

— Майыс тут…

— Ничего! Майыс — сестра. Снимай!.. Э, да ты, брат, ранен! Вишь, какой синяк… Очень странно. А ну-ка давай сюда штаны! — И Бобров вытряхнул из них смятую свинцовую пулю. — Так и есть! А говоришь: напоролся на сук!

А когда Майыс чем-то помазала Никите больное место, Бобров похлопал его по плечу и сказал:

— Надевай скорей свои боевые штаны!

Случившийся тут же похожий на цыгана весельчак Чуркин, который был в отряде взводным, обвязал эту пулю тоненькой веревочкой, и она пошла по рукам. Позабыв о своем трудном положении, люди с дружным гоготом ощупывали Никитины толстые штаны из оленьей кожи на плотно свалявшейся заячьей подкладке, а потом осматривали пробитую заднюю луку высокого якутского седла на Уланчике.

— Ай да мы, талбинские! — смеялся Афанас — Штанами ловим бандитские пули! Пробила березовый задок седла в два пальца толщиной, прошла через не менее крепкие штаны, а от тела, видишь ли, отскочила!

Шумно восторгался на обоих языках суетливый Федор Ковшов.

— Ай да Никитушка! — приговаривал он, подпрыгивая. — Ай да молодец! Ай да красный сокол!

Впрочем, Федору было некогда, он выдавал продукты и командовал на кухне десятком женщин, готовивших скудную еду для бойцов.

Егор Сюбялиров — тот лишь улыбался себе в усы.