Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 272
Николай Егорович Мординов
— Что делать хозяину этой вещи?
— Пусть хозяин этой вещи пройдется до дверей, изображая хромую собаку на трех ногах! — провозгласил «судья».
«Казначей» подбросил шапку учительницы. Все ахнули.
Вера Дмитриевна покраснела, постояла мгновение в нерешительности, взявшись обеими руками за свою длинную косу, потом печально сказала:
— Значит, вы хотите, чтобы я стала собакой?
Все растерянно молчали.
— Хотим! — раздался чей-то одинокий голос.
— Я выполнять этот приговор не стану, — тихо, но твердо начала Вера Дмитриевна. — Пусть моя шапка останется у вас. Я думаю, что ученикам не должно быть приятно, чтобы их учительница изображала хромую собаку.
— Вернуть шапку! — крикнул самый старший из ребят, староста интерната Василий Кадякин.
— Вернуть! — закричали все, вскакивая с мест.
«Казначей» вскочил, уронив все фанты на пол, и подошел к учительнице, протянув ей шапку.
— Нет, я так не возьму, — заявила Вера Дмитриевна, окончательно обескуражив ребят. — Неужели нельзя придумать другой приговор! Пусть даже более трудный, но не обидный…
— Пусть хозяин этой вещи споет хорошую песню! — провозгласил «судья».
— Пусть споет! — зашумели остальные, неистово аплодируя. — Вера Дмитриевна, спойте!
Тоненькая, черненькая, а потому, по якутским понятиям, далеко не красавица, девушка тихо вышла на середину круга, заложила руки за спину и так хорошо улыбнулась, что стала вдруг прекрасной. Дети смотрели на нее и как зачарованные слушали русскую песню:
— Теперь мне пора, — сказала она, окончив петь и торопливо одеваясь. — А вы играйте, только по-хорошему, чтобы никому не было стыдно.
А ночью, лежа рядышком на общих нарах, ребята долго хвалили учительницу и ругали себя.
— Нас к свету тянут, — послышался в темноте голос Кадякина, — а мы все, как слепые щенки, под темные нары лезем.
Так росло в их сердце чувство уважения к человеку и к самим себе.
Часто собирался народ в просторном здании улусного ревкома. На этих собраниях произносились горячие речи против буржуев. Ребята не пропускали ни одного такого собрания, у них даже был там свой угол, где они по-хозяйски рассаживались.
Однажды улусный ревком устроил диспут на тему «Эксплуатация и религия». На диспут пригласили двух попов и несколько крупных баев. У попов спрашивали: «Почему обманывали народ и помогали баям?» У баев спрашивали: «Почему помогали попам и угнетали народ?» Бая говорили о том, что они помогали не только церкви, но и бедным людям, давая в долг деньги, хлеб и сено, А талбинский поп, теребя свою короткую бородку, неожиданно заявил:
— Я давно знал, что бога нет. Я говорил о боге, боясь царской власти. А бога, конечно, нет.
Тогда вскочил седой, старый нагылский поп. Он плюнул на пол, топнул ногой и басом гаркнул под общий смех:
— Тьфу, антихрист! Ей-богу, бог есть!
— Нету!
— Сгинь, лукавый!
— Сам сгинь!
С трудом успокоили попов и вызвали Ивана Сыгаева.
Тяжело поднялся бывший князь. Придерживая красными руками большой живот и оглядывая всех своими мутными серыми глазками, он тихо заговорил:
