Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 252

Много и хорошо говорил Афанас Матвеев. Слушали его молча, бедняки и кумаланы — полные радостных надежд, баи — закипая злобой.

Особенно радостно была принята весть о наделении землей подушно.

После речи Афанаса поднялся шум. Посыпались вопросы:

— Сколько нужно платить за землю?

— Будут ли нарезать пашни и покосы на женщин и детей?

— Спокойнее! Не все сразу, — сдерживал Афанас ликующих людей. — Давайте по порядку. А то я не успею. Ох, карандаш сломался!.. Давай, Егордан, ножик поскорей!.. Кто хочет говорить, — говорите, не стесняйтесь, теперь мы сами хозяева. А я запишу тут и сразу отвечу всем, кто будет говорить и спрашивать.

— А как быть с процентами старых долгов?

— Как ты сказал о лесных расчистках богачей?

Первым, как обычно, откликнулся Лука Губастый.

— Я выскажу несколько мыслей, — заявил он, — которые считаю подходящими к данному моменту.

Губастый неторопливо прошел на середину помещения, распахнул тяжелые полы дохи и подтянул длинные белые оленьи камусы с широкими синими суконными оторочками.

— Ну что же, говори, только покороче, — по-хозяйски предупредил Афанас.

Лука Губастый выступал при каждой новой власти. Говорил он гладко, умело и именно то, что подходило к моменту.

— Триста лет русский царь пил кровь нашего якутского народа, — начал он. — Пошлем же ему наше проклятие, чтобы никогда он больше не возвращался! Русский царь…

— Эй, царя давно нет, и говорить о нем нечего! — перебил Луку Афанас. — Что «русский царь» да «русский царь»! Вот спихнул этого русского царя русский народ — и нет его! Мы будем приветствовать большевистскую партию и нашего вождя Ульянова-Ленина! Партия большевиков и Ленин вывели нас из-под гнета баев.

— Так, выходит, вину царя мы ему простим и забудем? Странно!.. Мне дано слово или нет?..

— Довольно, Лука! — остановил его Афанас. — Ничего нового ты сказать не можешь, а это мы уже слышали от тебя не раз. Ты хвалил любую власть, а вот придется ли тебе по душе эта — неизвестно.

Гул одобрения покрыл слова Афанаса:

— Правильно! Помолчи на этот раз!

— Но я всегда говорил только дельное, — сердито пробормотал побагровевший Лука.

Он долго переминался с ноги на ногу, словно ожидая, что его все же попросят продолжать. Но в конце концов, не найдя ни в ком поддержки, он направился к своему месту и, стараясь казаться равнодушным, буркнул:

— Ну, тогда я кончил…

— Пусть Дмитрий Эрдэлир говорит! Дать слово Эрдэлиру! Самый бедный пусть скажет и самый честный! — слышалось со всех сторон.

— Говори, Эрдэлир!

— Товарищ Дмитрий Николаевич Харлампьев, хочешь говорить? — спросил Афанас.

— Какой там еще Харлампьев? Дать слово Эрдэлиру! — послышался из задних рядов возмущенный голос Егордана.

— Харлампьев — это же настоящая фамилия твоего Эрдэлира, — сказал Андрей Бутукай.

— Ну, тогда пусть говорит товарищ Харлампьев-Эрдэлир!

— Иди, иди, друг!

Народ вытолкнул Дмитрия к столу.

Дмитрий Эрдэлир, превосходный рассказчик и шутник, привык говорить только дома. Сейчас он покраснел от смущения и не знал, с чего начать.

— Смелее, Дмитрий! — подбодрил его Василий Тохорон.