Читать «Весенняя пора» онлайн - страница 16

«Сын богача дерзок, сын сытого прыток». Ну разве не узнаете Луку Губастого?

Так и прилипло это оскорбительное прозвище к единственному избалованному сынку богача Федора Веселова — Луке.

Но больше всего любит старая Дарья все-таки сказки. В этих сказках через страшные трудности, через тундры горя и реки слез все равно под конец, торжествуя, приходит справедливость, побеждает правда. Немощный в этих сказках становится могучим, маленький — великаном, дурнушка — красавицей, дурак — мудрецом. В одной сказке бездомный нищий в трудную для государства минуту дает спасительный совет царю. В другой сказке умный батрак женится на девушке, от красоты которой ночное небо светом озаряется и за которую сватался было сын купца. Торжествует загнанная злой мачехой сиротка-девочка, а мачехины дочери, щеголихи, предстают перед всеми в своем ничтожестве. Из семи братьев умнее и красивее всех оказывается самый младший брат, которого все считали дурачком.

Прочнее всего в этих сказках — дружба. Если попал человек в беду, товарищ обязательно стремится его спасти, и ни река кипящей смолы не испугает друга, ни утес, упершийся в небеса, не остановит. Дружба все преодолеет, все победит.

Светлее всею и чище всего в этих сказках — любовь. Четыре десятка дверей из литого чугуна не могут разъединить любящие сердца. На семь десятков сажен в глубину запрятана в темницу любовь, а не гаснет ее огонь. Не захлестнет его кровавая злоба всех богачей мира, не затопят его воды всех морей вселенной. Все озарит, всюду проникнет свет любви…

Все на свете найдет, все создаст в этих сказках смелая мечта людей. Вот живет на свете одинокая старушка-коротышка с пятью пестрыми коровами. Рвет она цветы полевые, рвет и плачет, плачет и приговаривает:

«Всю жизнь живу одинокая, несчастная. Скоро упаду и умру. Некому будет глаза мне прикрыть, некому меня в землю положить. О, несправедлива ко мне была ты, мать-земля, творительннца!»

Вернувшись домой, старуха сунула под подушку букет полевых цветов и пошла коров доить. Подоила первую пеструху, слышит — в юрте иголка тренькнула; подоила вторую — наперсток покатился, третью подоила — ножницы звякнули, четвертую подоила, слышит — детский голос в юрте запел, будто серебряный колокольчик зазвенел. Каждый раз забегала старуха в юрту, опрокидывая при этом турсучок с молоком, и каждый раз возвращалась печальная: пусто в юрте. Подоила она пятую пеструху, на цыпочках к юрте подошла, тихонько дверь приоткрыла и видит: на полу сидит девочка невиданной красоты, кудри до плеч.

«Мама!» — воскликнула девочка радостно и к ней, коротышке одинокой, подбежала.

Оказывается, теплые старческие слезы, исторгнутые самым искренним желанием, самой искренней печалью, окропили росой животворящей прекрасные цветы, и появилась на свет девочка — дочка, о которой всю жизнь мечтала старушка-коротышка.

Все на свете может осуществить пламенная мечта людей!

В углу белым пятном мелькает заячья шкурка в руках бабушки Дарьи, смутно виднеется ее худенькая фигурка, а голос, бодрый и певучий, освещает сердца людей чудным светом сказки. Никитке и в самом деле кажется, что свет и тепло излучаются из бабушкиного темного уголка, словно сидит она там на сундуке с сокровищами и щедро одаряет людей. Это она, старая сказочница, да пылающий камелек согревают и освещают нищую жизнь юрты.