Читать «ВЕРТОЛЁТ 1999 02» онлайн - страница 60

ПРЯМО ПО СПИСКУ И ПОЙДЕМ

Б завершение разговора о российской теме в мировом моделировании остается лишь конкретизировать список «имеющейся в строю» техники сообразно масштабам и фирмам-производителям. Итак, Italeri: Ми-24Б, Ми-24Е, Ми-28, Ка-50, Ка-29 — 1:72; Ка-50 — 1:48; «Звезда»: Ми-24Б, Ми-24Е, Ка-50, Ка-29 — 1:72; Dragon: Ми- 28 — 1:72; Ми-24Б, Ми-28 — 1:144; Revell: Ми-24А, Ми-24Б — 1:44; Ми-24Б — 1:100; Ми-24Б, Ка-50 — 1:72; Ка- 50 — 1:48; Airfix: Ка-25, Ми-24А/Б — 1:72; Heller: Ми-24Л/Б — 1:72; Hasegawa: Ми-24А, Ми-24Б, Ми-24Е -1:72; Plasticart: Ми-1, Ми-4, Ми-6, Ми-10К, Як-24П — 1:100; KP: Ми-8 Ми-4М — 1:72; AER Moldova: Ми-4, Ми-4М — 1:72; Amodel: Ми-2, Ка-52 (скоро) — 1:72.

С одной стороны, любителям изящных винтокрылых миниатюр еще есть о чем мечтать. С другой — уже есть где развернуться. Конечно, при серьезном подходе к качеству собираемых моделей и этого списка хватит на всю оставшуюся жизнь. Но утешимся тем, что нам куда легче, чем первооткрывателю жанра Леонардо: Hasegav/у склеивать — не палочки строгать! Николай Коновалов.

Иллюстрации из каталога японской фирмы «Hasegawa»

ВЕРТУШКА

Герой фильма «Мимино» летал на стареньком Ми-2 и после посадки приковывал вертолет цепью к земле. Будучи человеком осведомленным и предусмотрительным и точно зная, что Земля кругла, да еще и вращается, он справедливо опасался сползания летательного аппарата по наклонной. Тем более, что дело происходило в горах, где нередки различные явления природы вплоть до стихийных. Открывая в этом номере журнала новую рубрику «Вертушка», мы надеемся, что она прикует к себе внимание читателей так же, как популярный киногерой приковывал свою стальную птицу — надолго и всерьез.

МЕЧИ — НА ОРАЛА

конверсионная быль

Андрей Гусев Рисунки Павла Петрушина

Диалектический скачок в сознании охотовских мужиков произошел в тот день, когда в небе села Большие Охотки появился первый вертолет. Мысль о том, что некий предмет может, обходясь без посторонней помощи, одновременно и висеть и не падать, была свежа и открывала грандиозные перспективы.

Авиационная история Больших Охоток насчитывала не одно столетие. Уже в те времена, когда гениальный Леонардо да Винчи, в промежутке между ваянием статуи коня и рисованием портрета флорентийской купчихи Лизы, набрасывал эскиз первого в мире вертолета, охотовские жители стремились в небо. Именно эта мечта заставила сельского кузнеца Демьяна соорудить из шкурок добытого в тайге зверья «пузырь» и, наполнив его горячим дымом, «воспарить на воздуся». В целом — «изделие со старта ушло, и тридцать секунд полет был нормальным…».

Через три столетия после полета «первой ласточки» в небе Больших Охоток появился колчаковский воздушный разведчик. Гибрид шалаша и маслобойки, величаво проплывший над селом, укрепил вековую мечту порабощенного крестьянства. О полетах теперь грезили все — даже кулак-мироед Морозов, которому мечтать, кроме как о снисхождении со стороны советской власти, вообще ни о чем не полагалось. «Дай срок — подымемся ужо, взлетим!» — невнятно бормотал богатей, подрывая классово чуждой лопатой основы коллективизации. Государство пошло навстречу его пожеланиям, и срок ему дали. Пока патриарх фермерского движения парился на нарах, над Охотками величавыми воздушными кораблями первых пятилеток проплывала индустриализация.