Читать «Верность традициям» онлайн - страница 3

Закопченный, осыпанный землей, изодранный осколками бомб, танк по-прежнему маневрировал за развороченным гребнем, мгновенно откатывался с того места, где сверкнула вспышка его орудия, броском выходил на новую позицию для молниеносного удара. Врагу казалось – перед ним всё ещё целое подразделение советских танков. Снова падали сквозь пыль и дым пикировщики, охотясь за единственной машиной, и наконец бомба попала в цель. Танк загорелся. Но ещё билось его стальное сердце, ещё имелись снаряды в кассете, ещё был жив экипаж… Подходившие к высоте советские воины видели, как двигалась по гребню горящая тридцатьчетверка и пушка её, обращенная в сторону врага, хлестала огнем…

Шаландина нашли у прицела, обугленные руки его сжимали механизмы наводки орудия.

У Шаландина был предшественник – первый в стране танкист-Герой, выпускник того же училища лейтенант Георгий Склезнев, отважно дравшийся за свободу республиканской Испании в рядах интербригады. В 1937 году в бою под Мадридом, окруженный фашистами, он предпочел плену смерть в горящем танке. Несомненно, что подвиг Склезнева помог Шаландину сделать выбор в трагический миг жизни. В том и сила героического примера, что, войдя однажды в сознание бойца, он исподволь огранивает характер, и в критический час обыкновенный человек естественно и просто принимает решение, рождающее новый подвиг.

Вольдемар Шаландин погиб девятнадцатилетним. Его отец, тоже танкист, полковник в отставке, приезжая в училище, говорил: «Был у меня один сын, а теперь – все вы мои сыновья, потому что каждый увозит из училища память о Вольдемаре». То была святая правда: такие подвиги не просто изумляют – они учат. В бою у деревни Яковлево Бочковский и Шаландин добывали и для нас опыт победы над превосходящим врагом, который к тому же впервые применил новое мощное оружие. Наши наставники-фронтовики учили видеть в каждом большом подвиге слияние ратного мужества и верности долгу с военным мастерством. Кто действительно любит Родину, тот и защищать её умеет. Как высшую похвалу принимали мы слова нашего преподавателя тактики, которые произносил он в особых случаях: «Батька сказал бы: хорошо воюешь!»

Между тем на поле учений от курсанта Мадудова ждали решения. А поле было коварное: старые карьеры, разрушенные укрытия, рвы и капониры. За этим полем, ещё не видимые в темноте, лежали высотки, где под прикрытием минных полей таились очаги обороны «противника», – их-то и следовало уничтожить, чтобы выйти на участок форсирования реки, обеспечить быструю переправу.