Читать «Верещагин (Кончерто гроссо)» онлайн - страница 88

Потом пришел наш Доктор.

– Что же вы так, Профессор, как пещерный человек, ей-богу. Почему раньше не позвонили?

Он мерил мне давление, слушал сердце своим стетоскопом, который всегда носил с собой, качал головой:

– В больницу надо.

– Нет.

– А если это инфаркт, черт вас возьми?! – он почти заорал на меня.

– Нет, не поеду. Живым я им не дамся.

– Им – это кому?

– Ну, вам не дамся. Вам, докторам.

Он первый раз улыбнулся – и стал куда-то звонить. Через какое-то время приехали люди с небольшим чемоданчиком, оказалось – «скорая», снимать кардиограмму. Я поймал себя на том, что с интересом смотрю на кусок бумажной ленты, который вылезал из этого чемоданчика. Что там можно было увидеть – как она бежит по перрону в метро? как закрываются передо мной двери вагона? как я бреду по темной улице с бутылкой коньяка и кучей денег? как я, разрывая нотную бумагу, пытаюсь записать финал «Верещагина»? и как я люблю ее, чтоб мне провалиться с этой любовью?!

Врачи, двое небритых усталых мужиков в белых халатах, сказали что-то Доктору, он пошел их проводить и вернулся ко мне.

– Молитесь, что обошлось, Профессор, нет у вас инфаркта.

– Я же говорил, не дамся.

– Но будет! – опять заорал он. – Будет инфаркт, если вы еще раз выпьете бутылку коньяку в один присест, да еще на улице!

Я даже улыбнуться не мог.

– Доктор, вот вы всё знаете: что это, когда не хватает воздуха и давит сердце?

– Стенокардия у вас, Профессор. Неудивительно с вашим образом жизни.

Он сел рядом, на стул, взял мою руку и, глядя на свои часы, стал считать пульс.

– Доктор, вы умирали когда-нибудь от любви? – спросил я вдруг. Еще секунду назад я не знал, что спрошу его об этом. Собственно, это и вопросом-то не было.

Он вернул мне мою руку, посмотрел на меня внимательно.

– Знаете, я так и подумал, – сказал он. – Не поверите, но так я и подумал.

Я не стал переспрашивать, о чем он подумал.

– Она замечательная девушка, – проговорил Доктор.– Вы о ком?– Она замечательная девушка, – повторил он задумчиво. – Я понимаю вас.

Я не хотел об этом говорить, не мог и не хотел. Он увидел это.

– Вы спросили про меня, Профессор. Нет, никогда. Я хотел бы, – он улыбнулся. – Я видел столько раз, как люди умирают. Но если от чего и хотел бы умереть сам, так это от любви.

Доктор велел мне пока не вставать, написал на бумажке, что купить в аптеке, отдал записку жене, о чем-то они там поговорили в коридоре, я не вслушивался. И он ушел.

Я все-таки встал, добрел до рояля, увидел раскиданные повсюду нотные листы и убедился: да, я дописал Кончерто гроссо. Я дописал «Верещагина». Но все это не имело теперь никакого значения.

Остаток лета я провел за обработкой партитуры. В сентябре началась консерватория, я был этому только рад: все, что занимало мое время, было мне сейчас на руку. Я брал дополнительную нагрузку, назначал дополнительные занятия, соглашался заниматься с учениками заболевших коллег.