Читать «Верещагин (Кончерто гроссо)» онлайн - страница 48

Я не смотрел на нее. Она молчала. Тогда я поднял глаза. Ее взгляд был абсолютно ясный, спокойный, прямой, только где-то совсем глубоко, как потерянная сережка на дне бассейна, сверкал немой вопрос. Зачем? – хотела она спросить. Но не спросила. И еще в ее глазах постоянно что-то искрилось, как будто она все время смеялась про себя.

– Спасибо, я подумаю. Может быть. Вы правда сыграете?

Что-то произошло за эти сорок минут, пока играли первое отделение. Что-то произошло не только со мной, но и с ней, хотя я и боялся в это поверить.

Раздался звонок, потом еще два, начиналось второе отделение. И снова мне было все равно, как играют мою музыку, – я слушал ее как чужую, как будто сидел на концерте давно умершего классика. Мне до ужаса, как подростку, хотелось взять ее за руку, но теперь я почему-то не решался – с чего бы? И тут она оторвала взгляд от сцены:

– Хотите дать мне руку?

Сердце упало, но мне стало от этого только хорошо.

– Давайте. Я знаю, для вас это важный концерт, – она улыбалась. Концерт? Какая ерунда этот концерт. Да пусть бы и сцена провалилась сейчас сквозь землю вместе со всем оркестром, пусть на инструментах порвутся разом все струны – я бы этого не заметил. Так мы сидели, рука в руке, еще сорок минут.

Вы ходили по подвесному мосту через пропасть? Я ходил однажды, на Кавказе. Меня учили, что идти надо ни в коем случае не в ногу – иначе мост раскачает так, что ты рискуешь слететь с него вниз. Теперь я точно знал, как начинается любовь: вы вдруг попадаете в такт на подвесном мосту, и вас начинает раскачивать – сначала плавно и медленно, потом сильнее, сильнее, потом… О том, что бывает потом, я думать пока не хотел.

Зал, кажется, был почти полон, но я плохо это помню. Мне казалось, мы были вообще одни. И еще я не заметил, как закончилась музыка. Она вынуждена была забрать у меня руку и прошептать:

– Профессор, вас на сцену зовут…

И я снова отработал обязательный номер: поклоны, объятия с дирижером, рукопожатия с оркестрантами, корзина цветов от концертного зала, поздравления учеников… Возможно, я что-то путал в порядке действий, потому что пару раз ловил на себе странные взгляды музыкантов. Возможно. Но у меня было важное дело: все это время я старался не потерять ее, не упустить из виду. Я боялся, что она уйдет.

Но она не ушла, она ждала меня у сцены. Я снова заметил, что она смущена, и сильно смущена, хотя взгляд был все тот же – ясный и спокойный. И как ей это удавалось?

– Так вы придете? – спросил я единственное, что хотел спросить. – Пожалуйста, я буду вас ждать.

– Не знаю. Может быть, – повторила она свой ответ. – Я позвоню вам, хорошо? А сейчас мне пора.

И она снова взглянула на меня своим ясным взглядом, в котором теперь, кроме вопроса, появилась еще какая-то странная решимость. И сразу ушла – нет, почти убежала. Я смотрел ей вслед и уже знал: я пропал.

Когда я вернулся домой, то не заметил, вопреки обыкновению, что я один. Да я и не был теперь один. Тот самый подвесной мост, на котором мы с ней внезапно попали в такт, становился все крепче, все реальнее. То, что ее не было сейчас рядом, почти не имело значения: мы шли с ней по этому мосту, держась не за веревки перил, а за руки, и нас раскачивало, подбрасывало вверх, но эта раскачка была так блаженна, так нежна. Я налил себе коньяку из той самой припрятанной на особый случай бутылки, потом еще и еще. Заварил своего «пойла», чтобы был хоть какой-то предлог для коньяка.