Читать «Венедикт Ерофеев: посторонний» онлайн - страница 251

712

Поселок академиков Абрамцево. Сборник воспоминаний жителей поселка. С. 326.

713

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 501.

714

Веня. Последнее интервью. В интервью И. Тосунян Ерофеев выделяет Астафьеву 15 граммов, а Белову по-прежнему «ни капли» (Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 512).

715

Про Веничку. С. 254-255. «Войновича Ерофеев любил», — свидетельствует и Борис Сорокин.

716

Речь идет о знакомстве Мессерера и Ерофеева, которого в мастерскую к Мессереру привел Слава Лён. Ерофеев рассчитывал в этот день познакомиться с Беллой Ахмадулиной (см., например, документальный фильм «Борис Мессерер. Монолог», 2013).

717

Мессерер Б. Промельк Беллы. Романтическая хроника. М., 2017. С. 410. При этом Ерофеев отнюдь не был склонен делить писателей на «почвенников» и «либералов» и по интеллигентской привычке всегда отдавать предпочтение «либералам». Не слишком высоко, например, оценивал Ерофеев прозу Фазиля Искандера. Продолжая все ту же игру (кому сколько налить?) об авторе «Сандро из Чегема» в интервью И. Тосунян он выразился так: «Фазиль Искандер пусть сам бегает за выпивкой в своих тренировочных штанах. Я его не люблю за его невлюбленность ни во что и любование самим собой» (см.: Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 512).

718

Ахмадулина Б. Миг бытия. М., 1997. С. 140.

719

Седакова О. Венедикт Ерофеев — человек страстей.

Вспоминает Юрий Кублановский: «Во вторую нашу встречу Ерофеев позвал меня к себе: мол, хочет дать что-то послушать. Дух дышит, где хочет, — придя к нему, выпили, но говорили мало, хозяин все ставил и ставил пластинку Ахмадулиной, было видно, что он совершенно ею заворожен. На такую его чрезмерную, на мой вкус, горячность ответить мне было, честно сказать, нечего, и, когда он завел ее в третий раз, я откланялся».

720

«То, что к нам приходило, первым брал Ерофеев — все отдавали ему право первой ночи — и уже дальше все читали», — добавляет Сергей Шаров-Делоне. — О. Л., М. С., И. С.

721

Впрочем, вполне благосклонно Ерофеев относился и ко многим другим поэтам-современникам, например к Генриху Сапгиру, Евгению Рейну, Игорю Иртеньеву, Дмитрию Александровичу Пригову. Льву Кобякову запомнился стишок Игоря Губермана, нравившийся Ерофееву: «Сломал березу иль осину, // Подумай: что оставишь сыну? // Что будет сын тогда ломать? // Остановись, мать-перемать!» (Про Веничку. С. 43).

722

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 520.

723

Дар и крест. Памяти Натальи Трауберг. С. 77.

724

Про Веничку. С. 122.

725

Игнатова Е. Венедикт. С. 197-198.

726

Игнатова Е. Венедикт. С. 198.

727

Поселок академиков Абрамцево. Сборник воспоминаний жителей поселка. С. 224.

728

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 582.

729

Личный архив В. Ерофеева (материалы предоставлены Г. А. Ерофеевой).

730

Ерофеев В. Письма к сестре. С. 127.

731

Ерофеев В. Мой очень жизненный путь. С. 604.

732