Читать «Веллоэнс. Книга вторая. Царские игры» онлайн - страница 36

Мужчины остановились возле красивой, расписной двери. Некогда умелый резчик изобразил на дереве сокола, умертвлявшего ворона. Лак местами скололся, под новым слоем проглядывали светлые трещины.

За спиной раздался удивленный возглас. Марх с Авениром обернулись. Позади, в крестьянской робе стоял коротко остриженный Пармен. Тело перекошено, цыган сильно прихрамывал. Обе ноги свернуты, левая рука неестественно сгибается в плече. Видно, что после падения многие кости треснули, сломались. Каким-то чудом раны не воспалились, заражение миновало, жар и лихорадка отступили. Все срослось, но неправильно, уродливо, искалечив на всю жизнь.

Чернец потупил взор, зарделся. По щекам потекли слезы, раздался всхлип. Юноша начал поворачиваться, захотел уйти, скрыться, забыть изломавшую его судьбину. Вдруг ощутил, как сильные руки друзей обняли за плечи, сжали в объятьях. Так они и стояли втроем – плача, смеясь, проклиная тяжелый рок и благодаря богов за дарованную жизнь.

Хозяина дома звали Тулон. Полный, бородатый весельчак средних лет, с радостью принял гостей. На обеде он щедро потчевал мужчин вареной картошкой, сельдью, окрошкой и грибами, служанки разливали холодный квас. Облаченный в размашистый льняной кафтан, толстяк развалился в широком, заваленном подушками, кресле. Его супружница была под стать мужу: кровь с молоком, от каждой шутки женщина прикладывала на грудь ладонь и заливисто смеялась – светлые телеса ходили волнами, а в ушах еще долго звенело. После первой смены блюд Тулон отослал жену и служанок вон. Рассказал немного о себе – что живёт припеваючи, торгует зерном и медом, детей боги не дали – да он и не просит. Затем Тулон приналег на сладкие булки и начал выспрашивать гостей о приключениях. Авенир неторопливо вел беседу, что-то опуская, где-то приукрашивая, сгущая краски – то заставляя толстяка замирать в ожидании, то веселя нелепыми случаями.

Жадно выслушав истории, купец чуток погрустнел:

– Эх, хотел бы и я испить ту же чашу. А то живу скучно как-то. Болею сильно, лихорадки частые – с животом таким тяжело.

Тулон оглянулся, понизил голос:

– А тут еще и наваждение привязалось. Сижу на скамейке, помогаю жинке сало нарезать. И мысли в голове – полоснуть ей по горлу. Или печь разошлась – и охота подцепить головёшку, да закинуть в угол, чтобы терем подпалился. Я уже все грехи искупил, во всех капищах жертвы принес. Вот, юродивого приютил, не посмотрел, что глаз и волосы черны. Даже к другой деревне путь через лес рубить приказал – слыхал, там источник целебный. Может ты, чаровник, поможешь? Травок каких-нибудь дашь, или поворожишь?

Волхв помолчал, опустил глаза в пол: