Читать «Великое (не)русское путешествие» онлайн - страница 94
Михаил Самуэлевич Генделев
У Гете, кстати (см. «Итальянское путешествие»), сей брак рассматривается как дефективный и тем более непрочный, что бедная царевна, пожив от пуза с этим монстриком Телемаком, вообще в позднеантичной традиции наложила на себя руки.
С Телемака же (см. ниже) как с гуся вода. С гуся, с гуся, с гуся — о чем бишь мы?
Ну вот, опять отвлекли! Мы как раз каботажно проплываем мимо — не волнуйтесь! всем все хорошо будет видно! — мимо нудистского пляжа, которым славится побережье Ахайи.
Самое интересное на нудистском пляже — это не нудистки, не нудята, не нудиты. Самое интересное на нудистком пляже, даже мне! — это нудиствующие!
Что нудисты? Ну, ходят голыми люди. Еще русская классика отметила, что под одеждой все голые — и тургеневские девушки внутри лифчика голые, и Дани Давидсон внутри себя гол, и даже Лимор Ливнат — эка невидаль! Вслед за Азазелло могу успокоить, что за долгую свою многопрофессиональную жизнь и нетрудовую деятельность я видывал женщин и вообще без кожи…
Меня и задаром не подрядишь поглазеть. Мою ровесницу-поэтессу хоть сахаром обсыпь — сомнительно возбуждает воображение! Не говоря об вдохновения полете. Разнузданной фантазии моей. Особенно — поэтессу.
…От своего же изображения нагишом — и не на нудистском пляже — я вообще предпочитаю отворачиваться в общем и целом, особливо когда бреюсь:
(М. С. Генделев, «Уединенное»)
Ср.:
— Вас освежить? — царя Одиссея спросила Цирцея, сифоном с ароматическим одеколоном к нему подойдя.
— Ну его! — сплюнув, поморщась, ответствовал царь Одиссей.
Самое интересное на нудистском пляже — незаконные приблуды, проездом выдающие себя за нудистов. Наиболее величественно на русском языке:
— Колюнь, а чего они здесь тетки — страхолюдины?
— Не на красавиц пришел зенки пялить, Леонид Саныч!
— Красоты не напасешься… И за границей — дефицит.
— Колюнь, гля, Колюнь, цицки ж ниже пупа волочит, а все в нудистки, гля, Колюнь! Это самое и у моей есть… и т. д.
Но одну ослепительную реплику Леонид Саныча все ж приведу:
«Если она голая — такая, то зачем ей раздеваться? Ходила б как человек — лифчик там, трусы, по крайности — бюстгальтер, а, Колюнь?»
Решительно не одобряют странствующие новые русские, средних, судя по прическам и часам (на нудистском, знамо — пляже), финансовых возможностей, безграничных в пределах разумного — не одобряют опять же скандинавский дамский обычай не брить подмышки! Пардон, не эпилировать аксели. Вероятнее всего, дабы подмышки ощущались поприроднее. «Идешь голой, так иди!» (так говорил Колюнь).
А вот мне, честно если, нудистский пляж приглянулся. В эллинском воздухе вился крутой норвежско-варяжско-викинговский мат и визг (шит да доннерветтер) — когда нордические девушки, тетки и брунгильды макали с приседаниями себя в ноябрьские волны из принципа, что не зря заголялись на ветру, а полезно раскрепощенному телу. В негустом обществе «естественных человеков»-мужчин было мало, кроме квадриги ньюрашенз да меня (об авторе, застегнутом на все пуговицы строгого сюртука, вдохновенном авторе, об авторе — нет, умолчим, пусть уйдет в тень!) самцов не было, а купаться и подавно — дураков нет.