Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 364
Анна Арнольдовна Антоновская
Но почему тревога не оставляла грузинок и они предпочитали на верхней
крыше отсчитывать четками время?
Почему? Разве не отсюда была видна дорога, по которой должны прискакать
"барсы"... и тогда?! О пресвятая анчисхатская
божья матерь! Тогда двинется веселый караван к рубежам Грузии! Хасанкала!
Сарыкамыш! Каре! Караклис!.. И с каждой
стоянкой все ближе, ближе к родному очагу.
Даже домовитая Дареджан и та осматривала подвал, сараи и птичники как-
то равнодушно, наказывая повару:
"Покупай на базаре не очень много. Ненадолго здесь".
И Вардан утешал: "Ненадолго". И все же тяжело расставались с преданным
купцом, который после наведения в
доме полного порядка решил наконец распрощаться с домом Моурави.
- Кто знает, дорогой Вардан, - почти прошептала Русудан, - встретимся
ли скоро... Пусть пречистая дева хранит
твою семью!..
Вардан обронил при выезде из ворот платок. Пес Баз подхватил его и
долго носился с ним по двору.
Дом как-то сразу затих. Ни песен, ни плясок, ни громкого разговора, ни
шумного ржания коней. Лишь Иорам
каждое утро со слугою ездил к речке, протекающей по ущелью в пределах города,
купать коня, да старый садовник, скорее
по привычке, подрезал цветы и убирал дорожки.
Русудан и Хорешани единодушно решили показать гаремам, что здесь им не
до веселья. Посетив жен пашей и
эфенди и приняв ответное приветствие, они накрепко закрыли двери для праздного
кейфа.
Шли... нет, кто сказал "шли"? - ползли дни, серые, однообразные.
Тянулись недели, похожие, как близнецы. Месяц
за месяцем проглатывали дни и недели и сами бесследно растворялись среди
холодных черных стен, под небом, залитым
ослепительным светом солнца.
И внезапно... в один из утренних часов, когда ночной мрак только что
сполз со стен цитадели, минаретов и плоских
крыш и растаял в равнине, пронзительное ржание коней вспугнуло тишину еще сонной
улички.
Не свершилось ли чудо?! Торопливый стук копыт, громкие, нетерпеливые
приветствия, удивленные возгласы,
скрип дверей конюшни! И уже взбегают по лестницам путники. Им навстречу
устремляются обитатели дома Моурави. С
лиц их, точно мановением волшебной палочки, согнана печаль, и уже нанизаны на
тонкие пальцы перстни, звенят браслеты,
шуршат шелка, сверкают радостью глаза, улыбка расцветила уста. И льются, льются
слова, восторженные, красивые, ничего
не говорящие - и говорящие все.
Распахнуты ставни, врываются в окна полосы солнечного света, несутся из
окон песни, вспыхивает спор и тут же
сменяется звоном чаш. Сорок грузин бушуют в турецком доме. И, точно забыв о том,
что они здесь ненадолго, носится
Дареджан, отчитывая повара за не совсем жирных каплунов, за чуть пережаренного
барашка. Шныряет Эрасти по подвалам,
выбирая вина, состязаются Иорам с Бежаном на тупых шашках, силится Иорам скрыть
зависть, - ведь Бежан был уже в
сражениях.
Но, оказывается, не был. Папуна, не обращая внимания на его вопли, не
отпускал мальчика от себя. И они издали
наблюдали за боем, заботясь о стрелах, об остроте шашек.