Читать «Великий Моурави 6» онлайн - страница 34
Анна Арнольдовна Антоновская
лет обороняет важный рубеж Картлийского царства?
Вслушиваясь в слишком откровенную речь, Саакадзе едва скрывал горечь:
"Так вот почему так внезапно посетили
князья любимца султана!"
- Да, жаль, не похожи вы на вашего отца, князя Шадимана.
- Как, Моурави, и ты не в шутку об этом жалеешь?! - поразился Ило.
- А разве не тебя считают самым заклятым врагом моего отца? - голос
Заза срывался от волнения.
- Думаю, не меня. Нет, никогда я не был врагом умного Шадимана,
необычайного "водителя", как здесь говорят,
дипломатии, искусного игрока в "сто забот". Нет еще такого другого, кого бы я
ценил так же высоко. Я враг иного
Шадимана - предводителя княжеского сословия, опоры истязателей грузинского
народа.
- Не осознаешь, Моурави! - запальчиво возразил Ило. - Разве князь
Шадиман и дипломат Шадиман не одно лицо?
- Не одно. Я тоже не одно лицо, когда дорожу Шадиманом, как умнейшим из
умных, украшающим собой Картли, -
и когда желаю крушения черных замыслов, которым он отдал жизнь, пожертвовал вами
и... скажу прямо: пожертвовал
собой.
- Мы его не жалеем, - холодно ответил Заза, положив руку на пояс,
словно на эфес меча. - Если человек посадил в
собственном саду крапиву, так не может требовать, чтобы вырос персик.
Задумчиво крутил ус Саакадзе и наконец твердо сказал:
- Если б Шадиман для своего удобства вместо персика перцем увлекся, я
бы тоже его не осудил. Пусть его
намерения во вред царству, во вред азнаурам и - еще больше - во вред народу,
пусть во всем заблуждается - это другой
разговор... не кончен мой непримиримый спор с ним... Но он не ради личных благ,
а во имя расцвета княжеского сословия
сметал все, что мешало осуществлению его замыслов. Он многие ночи с коварством
замышлял, как уничтожить меня,
осудившего его деяния. Во всех помехах он чувствовал мою руку, ибо я тоже немало
придумывал, действуя безжалостно... и
невольно уважая его за стойкость. Так мы многие годы, каждый за свое
сокровенное, вели непримиримую борьбу. Но вот
пришел час, когда я мог уничтожить князя Шадимана, и я... не уничтожил. Было
время, когда князь Шадиман мог меня
уничтожить, и... не уничтожил. Он, подобно мне, испугался одиночества, испугался
пустоты. Я понял, что на смену блеску
ума, широкому воодушевлению придет глупость, алчность, себялюбие, - ибо знамя
князя Шадимана подхватила бы свора
шакалов для собственной наживы. С годами мы уразумели: не в нас причина,
оттягивающая мою или его победу...
Крушение его замыслов кроется в низменности, в корысти князей. Моя победа
отсрочена самим народом, в его слабости -
мое бессилие... - Саакадзе прервал разговор, он понял, что говорит вслух с самим
собою, говорит о том, что давно укрыл в
тайниках своей души... - Да, жаль, князья, вы совсем не похожи на отца, вы
другой породы. А еще утверждают, что плод от
дерева недалеко падает.
Ило и Заза на миг опешили, слова Саакадзе обожгли их, словно в лицо им
бросили горсть раскаленных углей. Ило