Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 291

монастыря. Тоже княжество. Что ж, Трифилий неплохой воин и Бежана научит

разговаривать с богом, а заодно и с чертом".

"Это наш единственный сын, который уцелеет", - думала Русудан* и мягко

опустила руку на колено Саакадзе.

______________

* Но Георгий и Русудан не предугадали; уцелел и Иорам, которому суждено

было продлить род Саакадзе под фамилией Тархан-Моурави. (Прим. автора.)

- Не огорчайся, мой Георгий, пусть Бежан молится за Картли, за нас, за

нашего Паата. - Голос Русудан дрогнул.

- Отец, а мне позволь скакать рядом с тобой. Обещаю драться за себя, за

Бежана и за нашего Паата.

Автандил с силой взмахнул шашкой.

Глаза Георгия и Русудан встретились: гордость и радость светились в

них.

Молчание нарушил десятилетний Иорам.

- Помни, отец, у тебя еще есть в запасе Иорам. Обещаю тебе всегда

беречь мать, беречь сестер. Но сейчас, когда ты поднял меч, мой факел будет

ярче всех освещать лица врагов, ибо мальчики Носте выбрали меня начальником,

а моя мать, лучшая из лучших матерей, уже благословила мой факел.

Георгий обнял Автандила, обнял Иорама и, точно жалея, особенно горячо

поцеловал Бежана.

Пирует Метехский замок. Но отсутствуют светлейшие князья. Нет ни Мамия

Гуриели, ни Дадиани, ни Мухран-батони, ни Ксанского Эристави. Открытый

вызов, внушающий тревогу.

Шадиман поднимает золотую чашу, но едва прикасается губами к вину.

Шадиман смотрит на музыкантов, но не слышит раската барабанов и труб.

Шадиман любезно беседует с ханами, но не видит оранжево-красных усов и глаз,

сладких до приторности.

Четвертый день пира. Фонтан окрашен багрово-красным огнем. На плечах

вносятся золотогорлые кувшины с вином времен Симона I, целиком зажаренные

бараны с вызолоченными рогами, обвитые розами, утыканные горящими свечками.

Желтые язычки облизывают липкий воздух.

Симон упоен. Милостиво передает царскую чашу, произносит напыщенные

речи.

Шадиман подает знак. Начинается шаироба - стихотворный поединок.

Придворные поэты наперебой восхваляют царя Симона, благороднейшего из

благородных, храбрейшего из храбрых. Ханы с интересом слушают чужие напевы.

Князья переводят персиянам лесть певцов, сравнивающих Симона с молнией и

тигром, бурей и вершиной.

Шадиман незаметно покидает зал. За ним влиятельные князья. Они приходят

в книгохранилище. Сюда глухо проникает шум пира. Мрачно поблескивают черные

ниши. У закрытых дверей зоркие чубукчи. Князья сумрачно слушают Шадимана.

- ...помните ли вы обязанности перед предками и потомками? Вы получили

знамена в наследство и наследникам должны передать. А вы что делаете?

Одержимые своеволием и страстями, истребляете друг друга! Ссоры,

самоуправство, насилие, буйство! Остановитесь, князья! Только наше

могущество может спасти Грузию!

- Что предлагаешь, Шадиман?

Газнели недоверчиво покосился на Палавандишвили.

- Предлагаю забыть вражду родовую и соседскую. Предлагаю прекратить