Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 203

Там стояла Русудан, бледная, с протянутыми руками. Он упал на колени,

обхватил ноги Русудан и спрятал в складках ее платья пылающее лицо.

- Русудан, о моя сильная Русудан! Кто сравнится с тобой в уме и

красоте? - шептал Георгий, с ужасом думая: "Неужели двоих люблю?"

- Что с тобой? Разве мы не виделись в Горисцихе?! Или ты виновен передо

мной?.. О Георгий, дай взглянуть в твои глаза! Георгий, Георгий! Русудан не

переживет измены... Скажи!..

- Нет, моя Русудан! Только ради тебя бьется любовью сердце, только тебя

помню в своих желаниях! Но...

- Не говори, Георгий, подожди!.. Дай еще минуту верить в мое счастье! -

Русудан схватилась за сердце.

- Что ты подумала, моя Русудан? Меня смутило видение далекого детства.

Я потрясен встречей с моей сестрой.

- Тэкле?! Говори! Говори, Георгий! Прости мою женскую глупость: от

любви она.

Шах, Караджугай-хан, Эреб-хан, Карчи-хан, Пьетро делла Валле, иранцы и

грузинские князья пировали в Ностевском замке.

Неотступно следовавшие за шахом Баграт и Симон угодливо кружились около

властелина.

Нугзар и Зураб старались заслонить Баграта и Симона от "солнца Ирана".

Но и Шадиман с Андукапаром не упускали из виду "льва Ирана". Остальные

светлейшие и несветлейшие стремились быть замеченными если не шахом, то хотя

бы Караджугай-ханом или Эреб-ханом.

На этот раз, подчеркивая доверие к Саакадзе, Аббас ввел в Носте только

шах-севани и кулиджар.

С любопытством осматривал владение загадочного грузина Пьетро делла

Валле.

Роговые подсвечники красивыми гроздьями свешивались на серебряных

цепочках, триста свечей освещали ночной пир. Шах развеселился, потребовал

трубку, кофе, вино и опиум.

- Эти четыре предмета, - сказал шах, - есть четыре части общего веселья

и четыре столба шатра удовольствия.

До рассвета пировал шах, а с ним все придворные и ханы. Он разбрасывал

плясунам, певцам и прославителям "льва Ирана" золотые монеты. Особенно был

награжден мествире за рассказ на чистом персидском языке о свадьбе

Искандера.

Благодаря искусно подстроенному веселью Саакадзе избежал опасных

вопросов.

Шах так и не спросил, где же два сына Георгия, не спросил, почему

Мухран-батони нарушил обещание и не приехал в Носте. Почему ханум Русудан не

воспользуется благосклонностью "льва Ирана" и не представит ему других

детей. И даже забыл спросить, почему Саакадзе не собрал для него молодое

войско из сыновей азнауров и где же обещанные Трифилием ценные рукописные

книги, о которых сообщали преданные шаху князья Магаладзе и Квели Церетели.

Густое вино, пряный табак, крепкий кофе и сладковатый опиум мало

способствовали рассуждениям. И ханам было не до глубокомыслия. Горгасал

именно ради отвлечения дум шаха и ханов собрал для пляски и песен

каралетских красавиц. Крестьянки зажгли жадным огнем глаза не только молодых

ханов, но и их отцов.

Шах похвалил красоту девушек и повелел ханам взять их себе в гаремы.