Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 176

подобострастно поблагодарил шах-ин-шаха за внимание. Главная его печаль -

неудовольствие повелителя повелителей. Картлийцы будут наказаны: ведь

"солнце Ирана" им богатство несет, а они, глупцы, мечутся, теряя свое

счастье. Но пусть "лев Ирана" не беспокоит свое величие. Чем бы ни был

огорчен его слуга Саакадзе, он никому не уступит права положить за

шах-ин-шаха жизнь.

Шах, довольный выражением преданности, не настаивал на откровенности,

позорящей имя Саакадзе... Только в насмешку аллах мог послать в семью

богатого сардара болезнь нищих и отверженных.

Пытались расспрашивать и ханы, но Георгий и Эристави ни словом не

обмолвились о болезни мальчиков. Шах похвалил Али-Баиндура за удачную мысль

поместить в доме Саакадзе лазутчиков, знающих грузинский язык. Позорная

тайна иначе осталась бы неизвестной шаху, а шаху должно быть все известно.

К полудню, после беспрепятственного шествия иранских войск, шах повелел

остановиться в поселении Кавтисхеви, но и тут сарбазы, кроме нескольких

стариков, никого не нашли.

Шах становился все сумрачнее.

Во время обеда Андукапар и Цицишвили, упав перед шахом на колени,

преподнесли ему фиалки, отысканные в ложбинах слугами князей.

Шах грозно взглянул на них и не принял цветов:

- Я ищу не цветы полей, а живых людей, непокорных мне жителей.

Князья благоговейно заверили шаха, что они скоро повергнут всю Картли

ниц перед "солнцем Ирана".

Трифилий поспешил явиться к шаху с богатыми подарками и личной просьбой

взять под свое покровительство святую обитель кватахевской божьей матери. И

еще один монастырь был спасен.

Дед неотступно следовал за Димитрием, точно боясь потерять драгоценную

находку. Горгасал тоже остался при сыне, уверяя Эрасти, что он может

пригодиться.

Жалея деда, Димитрий упрашивал вернуться в Носте, где они скоро

увидятся, но дед упрямо твердил:

- Знаю, как скоро! Уехал в Иран на два месяца, а пропадал больше пяти

лет.

Также не имело успеха у стариков желание молодежи посадить их в

паланкин, устроенный на двух конях.

- Что я, персидская женщина?! - рассердился дед. - Кто тебя первый раз

на коня посадил? Кто первый научил тебя шашку держать? А теперь ты хочешь

запрятать меня в шелковый сундук?

И дед с особой проворностью вскочил на коня, хотя это стоило ему

немалых усилий и всю следующую ночь он тихо кряхтел. Но сейчас дед гордо

восседал на коне и рядом с ним скакал Горгасал.

Шах продолжал свое шествие по правому берегу Куры. Не находя жителей,

шах повелел дотла сжигать деревни, и его путь освещался беспрерывным

пожаром; а если жители не разбегались, карал их за убежавших. С особой

беспощадностью громились церкви и монастыри. Монахи спешно замуровывали

драгоценности и книги в тайниках и сами спасались в горных лощинах.

Сарбазы, сдерживаемые до сих пор тайными усилиями Саакадзе,

неистовствовали, разграбляя и уничтожая все на своем пути.