Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 159

получить боевое крещение. Это заставило старшего Квливидзе ускорить опасную

поездку в Носте. Но как бы Квливидзе ни спешил, "Веселую рыбу" он не мог

объехать.

И сейчас, восседая между вздыбленным чучелом обезьяны, высунувшей

красный язык, и говорящей сорокой, прикованной цепочкой к шесту и

беспрестанно кричавшей "пей, толумбаш!", - Квливидзе острым взглядом

осматривал духан, подбирая себе застольников.

Нодар был занят не менее важным делом. Он глубокомысленно заказывал

духанщику еду:

- ...вина сразу ставь десять тунг и средний бурдюк под стол брось.

Раньше приготовь ганзили, потом свинтри, не забудь побольше джонджоли...

Квливидзе вдруг обрушился на Нодара:

- Ты что только траву на стол тащишь? Свинтри! Что, у тебя золотуха?

Ганзили! Что, у меня цинга?! Дорогой, раньше годовалого барашка на вертеле

целиком зажарь, потом суп бозбаш, потом сациви, курицу пожирней поймай,

долму и шоршори сделай, дорогой, покислее, десять уток заправь, как я люблю.

Зелень, заказанную молодым азнауром, тоже подай. Подожди, куда бежишь? Еще

один средний бурдюк под стол брось. Потом убери эти чашки, куриц из них

напои, сюда поставь азарпешу, турий рог, оправленный в серебро, и

праздничные чаши.

Духанщик, беспрестанно кланяясь и повторяя "хорошо, батоно", не

особенно смело спросил:

- Может, кулу тоже дать?

- Кулу?! Спрячь для скучного гостя, из кулы меньше выпьешь, скорее

опьянеешь.

Постепенно вокруг Квливидзе становилось все теснее. Раньше были

приглашены ближние соседи, потом дальние, потом, настойчиво, гости из

отдельных комнат и, наконец, силком проезжающие мимо духана.

Сидели старые, молодые, в нахлобученных папахах, с длинными усами, без

папах, богато одетые, бритые, в скромных чохах, обросшие.

Сидел какой-то толстый купец, сумрачный монах, стройный щеголь с

завитыми усиками и пучком волос на макушке бритой головы. Он кичился, что

недавно вернулся из Ирана и обрит по персидской моде. Его насильно сняли с

коня и втащили в духан с помощью уговоров и угроз.

Средние бурдюки, опустев, скорченные валялись у ног Квливидзе. Не

только мальчишкам, но даже духанщику слепил глаза мутный пот. На деревянном

блюде уже вносился третий жареный баран.

Сорока шумно хлопала крыльями и пронзительно выкрикивала: "пей,

толумбаш!"

- А я что, сплю, пестрый дурак?! - рявкнул с места Квливидзе.

И он опять большим ножом резал барана, и сочные куски бухались в

глиняные чашки.

Квливидзе умолял, упрашивал, грозил, взывал к совести, и снова

наполнялась азарпеша. Вдруг он остановил удивленный взгляд на монахе,

сосредоточенно жующем зелень.

- Святой отец, разве мясо грузинам не бог дал?! Если только травой

можно спастись, то ишаки первые вбегут в рай!

И снова провозглашались тосты по поводу и без всякого повода. В самом

разгаре, когда роги и чаши, поднятые над головой, застыли в воздухе и не