Читать «Великий Моурави 2» онлайн - страница 129

пустынным улицам Георгий Саакадзе. Где-то сквозь заглушенное рыдание

слышалась оплакивающая воина тушинская песня.

Зеленое поле веселий тушин

В тумане поблекло, в снегу побледнело,

Разорваны нити сказаний долин,

И сердце тушинское оледенело.

Цветы нашей юности - смех наших струн

Кериго обжег своим ветром холодным,

И игры тушин смыл вспененный Аргун,

И песню умчал он с припевом народным.*

______________

* Вольный перевод с грузинского Бориса Черного.

Георгий остановился. Прислушиваясь к песне, опустился на камень.

Мохнатая старая собака, жалобно визжа, приниженно, на животе подползла к

Георгию. Он погладил мокрую шерсть. "Тартун", - прошептал Георгий, вспомнив,

как в Носте, в далеком детстве, его преданный Тартун так же жалобно

повизгивал, не находя себе места, после опустошительного набега казахов.

Георгий безотчетно стал шарить по карманам и вытащил горсть золотых

персидских монет. Он разжал руку и отшвырнул монеты. Золото звонко ударилось

о разбитый кувшин. Он поднялся и снова побрел. Луна, осторожно раздвинув

тучи, выглянула на пустынную улицу.

Вдруг Георгий остановился. Перед ним на ветвях древнего дуба качались

тринадцать повешенных тушин. Мутные пятна луны скользнули по кольчугам.

Вокруг дуба валялись сломанные стрелы, щиты, сабли, мечеподобные кинжалы.

Прямо на Георгия открытыми мертвыми глазами смотрел Чуа.

Георгий вздрогнул: ему привиделось лицо Паата... Он подошел, отбросил

черную прядь с глаз мальчика. На груди седобородого витязя он увидел

дощечку. На ней белели грузинские буквы:

"Не потому, что собаки, а потому, что грузины".

Точно боясь потревожить сон мертвецов, Георгий осторожно поправил

дощечку и твердым, слишком твердым шагом отошел...

Наутро, гарцуя на разукрашенном золотом и камнями Джамбазе, Саакадзе

веселым голосом рассказывал шаху Аббасу об остроумной надписи на груди

повешенного тушина.

Шах одобрил кару для мертвых тушин, но посоветовал более утонченные

способы наказания для живых.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

От высот Соганлуги к Ломта-горе, преграждающей подступы к Картли, и от

Ломта-горы далее к Самшвилде протянулась линия новых укреплений, возведенных

Луарсабом.

Боевые башни на высотах, крепостные стены с зубчатыми площадками,

волчьи ямы, завалы, пересекающие горные пути, огромные глыбы скал на цепях -

вот-вот обрушатся на врага, - мешки с песком и землей, готовые засыпать

дерзкого, скованным кольцом защищают подступы к Картли.

Но не только на железо и камень надеется Луарсаб. Царское войско и все

княжеские дружины стянуты к этим укреплениям. На вершине Ломта-горы, в самом

центре, расположено царское войско: тбилисская, мцхетская, горийская и

тваладская дружины. Во главе царского войска стоит сам Луарсаб, а с левого