Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 283

Приходится сознаться, неплохо придумал, но зачем без предупреждения моим

котлом пользоваться? У бедного Шадимана язык умер. А Ага-хан, как нарочно,

медовыми словами его угощает".

Луарсаб, большой любитель острых положений, вдруг повеселел и, найдя

приличный предлог, расхохотался, похвалил Эмир-Гюне-хана за остроумное

описание неудовольствия Азис-паши приемом Исфахана.

Хотя никаких доказательств не было, Шадиман и Андукапар ни на минуту не

сомневались, кому они обязаны провалом хитросплетенного плана.

Луарсаб заперся в своих покоях с настоятелем, так кстати прибывшим.

Трифилий, выслушав внимательно царя, посоветовал не разглашать свое неведение

в таком серьезном деле. Для Турции хороший удар. Почему не к царю, а,

наверное, к светлейшему Баграту посылает тайных послов? Значит, против

законного царя замышляет? И для Ирана неплохо. Пусть лишний раз убедятся в

нашей дружбе. За Азис-пашой давно шах охотится, Ирану много беспокойств

причинял. Целый город обещал за голову мустешара, и вдруг царь царей,

Луарсаб, прислал голову вместе с ногами... Виновных искать тоже не следует,

они не найдутся, а враги обрадуются: не царь поймал, бояться перестанут.

Самолюбие? Разве в политике это ценный товар? Можно большой Совет собрать и

для страха такое сказать, чтобы и те, кто знает, и те, кто в неведении,

устрашились повторять подобные шутки без участия царя... Самолюбие успокоится

и князья тоже...

Луарсаб горячо поблагодарил мудрого отца. Лучший исход для поддержания

царского достоинства найден.

Трифилий поспешил в покои Русудан - успокоить прекрасную княгиню.

Виновных искать не будут...

После очередного недельного пира, состязаний и народных игрищ

Эмир-Гюне-хан и Ага-хан, нагруженные ответными подарками, покинули Картли.

Царь сразу снял маску любезности и приказал собраться всему замку в

посольский зал.

Голос Луарсаба гремел гневом, царь никого не забыл обжечь острым

взглядом. "Все равно, - думал он, - все они в чем-нибудь виноваты. А может

быть, Шадиман и Георгий больше всех... Недаром Дато такой бледный, а

светлейший Симон такой красный".

- Давно слежу за действиями дерзких. Кто думает - счастье ослепило царя

Луарсаба, тот сам ослеп, ибо не замечает острых стрел моих глаз...

Предупреждаю - расправляться с изменниками буду беспощадно, - презрительный

взгляд на Симона, - не интересуюсь, к кому именно приезжали тайные послы

Стамбула, - искры в сторону Андукапара, - не интересуюсь, даже если они

грелись в Метехи... - грозный взгляд на Шадимана. - Не хочу знать, кто в

таких случаях открывает ворота... - насмешливый взгляд по направлению Баака.

- Не хочу знать, ибо избегаю братского кровопролития, по такой причине и

ханам не назвал глупцов, уронивших в реку мое послание к шаху Аббасу... -

бешеный взгляд в пространство между помертвевшим Ревазом и Джавахишвили. -

Но советую запомнить: в Картли для ослов могут найтись подковы не хуже

персидских, а для особенно беспокойных высокорожденных - спокойные места...

Что же касается змей и ядовитых жаб, то монастырские молитвы таких

укрощают... Довольно пользоваться царской добротой, она будет