Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 283
Анна Арнольдовна Антоновская
Приходится сознаться, неплохо придумал, но зачем без предупреждения моим
котлом пользоваться? У бедного Шадимана язык умер. А Ага-хан, как нарочно,
медовыми словами его угощает".
Луарсаб, большой любитель острых положений, вдруг повеселел и, найдя
приличный предлог, расхохотался, похвалил Эмир-Гюне-хана за остроумное
описание неудовольствия Азис-паши приемом Исфахана.
Хотя никаких доказательств не было, Шадиман и Андукапар ни на минуту не
сомневались, кому они обязаны провалом хитросплетенного плана.
Луарсаб заперся в своих покоях с настоятелем, так кстати прибывшим.
Трифилий, выслушав внимательно царя, посоветовал не разглашать свое неведение
в таком серьезном деле. Для Турции хороший удар. Почему не к царю, а,
наверное, к светлейшему Баграту посылает тайных послов? Значит, против
законного царя замышляет? И для Ирана неплохо. Пусть лишний раз убедятся в
нашей дружбе. За Азис-пашой давно шах охотится, Ирану много беспокойств
причинял. Целый город обещал за голову мустешара, и вдруг царь царей,
Луарсаб, прислал голову вместе с ногами... Виновных искать тоже не следует,
они не найдутся, а враги обрадуются: не царь поймал, бояться перестанут.
Самолюбие? Разве в политике это ценный товар? Можно большой Совет собрать и
для страха такое сказать, чтобы и те, кто знает, и те, кто в неведении,
устрашились повторять подобные шутки без участия царя... Самолюбие успокоится
и князья тоже...
Луарсаб горячо поблагодарил мудрого отца. Лучший исход для поддержания
царского достоинства найден.
Трифилий поспешил в покои Русудан - успокоить прекрасную княгиню.
Виновных искать не будут...
После очередного недельного пира, состязаний и народных игрищ
Эмир-Гюне-хан и Ага-хан, нагруженные ответными подарками, покинули Картли.
Царь сразу снял маску любезности и приказал собраться всему замку в
посольский зал.
Голос Луарсаба гремел гневом, царь никого не забыл обжечь острым
взглядом. "Все равно, - думал он, - все они в чем-нибудь виноваты. А может
быть, Шадиман и Георгий больше всех... Недаром Дато такой бледный, а
светлейший Симон такой красный".
- Давно слежу за действиями дерзких. Кто думает - счастье ослепило царя
Луарсаба, тот сам ослеп, ибо не замечает острых стрел моих глаз...
Предупреждаю - расправляться с изменниками буду беспощадно, - презрительный
взгляд на Симона, - не интересуюсь, к кому именно приезжали тайные послы
Стамбула, - искры в сторону Андукапара, - не интересуюсь, даже если они
грелись в Метехи... - грозный взгляд на Шадимана. - Не хочу знать, кто в
таких случаях открывает ворота... - насмешливый взгляд по направлению Баака.
- Не хочу знать, ибо избегаю братского кровопролития, по такой причине и
ханам не назвал глупцов, уронивших в реку мое послание к шаху Аббасу... -
бешеный взгляд в пространство между помертвевшим Ревазом и Джавахишвили. -
Но советую запомнить: в Картли для ослов могут найтись подковы не хуже
персидских, а для особенно беспокойных высокорожденных - спокойные места...
Что же касается змей и ядовитых жаб, то монастырские молитвы таких
укрощают... Довольно пользоваться царской добротой, она будет