Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 199

переполох был.

Двадцать солнц Шамше от гнева кричал, вторую измену родственного князя

кровью решил залечить... Кто из грузин не знает - князья дерутся, а у народа

лицо горит...

Один хан с большой ордой недалеко шатался. Шамше ему предложил вместе

на Ананури пойти.

Много дней мы силу показывали, храбрый князь Георгий был. Может, Шамше

и хан без ананурского вина ушли бы, только Георгий смеяться с бойниц над

Шамше начал. Рассердился князь - тигра с гиеной вперед бросил и Ананури к

земле пригнул.

Никого в живых не оставили, орда такое не знает. Я в часовне старый

гроб открыл, мертвого князя выбросил, сам его место занял, меч князя тоже

рядом положил. Георгий Арагвский в этом храме с семьей заперся. Только

кругом дым был, дома, сады горели... Дым всех задушил. Соседние князья всех

похоронили, здесь лежат... Князь, княгиня, дети тоже, родственники тоже,

мсахури тоже, все лежат, я один наверху сижу, хотя месепе был.

Потом князья Дчармеули и Тектурманидзе заняли Ананури, Базалети тоже

заняли, пока дед князя Нугзара, ванатский азнаур, их не убил, владение

обратно взял... Горячий нрав имел... Еще много солнц землю кровью поили,

пока доблестный Нугзар владетелем стал.

Саакадзе задумчиво побрел к замку, вспоминая воинственный поход

беспощадного покорителя горцев. В ушах печально звенела горская песня:

Время кровавого дождя,

Время Эристави Нугзара...

Вдруг Георгий остановился. Его поразила странная мысль: не попал ли он

совсем в другую страну? Он оглянулся, ему почудилось, что не горный лес, а

изумрудный бархат, обволакивая горы, спускается к замку. И эта пышность

приглушила шум жизни. Здесь властвовал замкнутый, одряхлевший уклад, и никто

не смел вмешиваться в действия властелина. Здесь вели свои войны, свою

политику, сковывая руки Грузии.

- Картли это или не Картли? - неожиданно громко спросил себя потрясенный

Георгий.

Большой предпасхальный базар. Скоро в кованые сундуки князя хлынет

новый драгоценный поток, укрепляющий могущество знамени.

Как можно не веселиться? И крестьяне, мимо которых проплывают плоды их

тяжелого труда, потуже затягивают пустые кисеты и пускаются в джигитовки,

пляски, состязания.

Как можно не веселиться? И владельцы, снисходительно осчастливив своим

присутствием добрый народ, рассаживаются на возвышениях, покрытых мягкими

коврами.

Саакадзе опустился на скамью. Русудан быстро оглянулась.

Все сильнее удивлял странный азнаур. Гордый, замкнутый, он властно

притягивал к себе. Недаром отец любит, а окружающие боятся.

Нато жаловалась на сухой характер дочери: какая молодость без смеха!

Да, Русудан больше любит бешеную скачку, охоту на оленей, чем танцы на

мягком ковре. Она упорно отказывала искателям ее руки, помня сказанное отцу,

что только после свадьбы переступит порог Метехского замка, где она была

оскорблена слабовольным царем и глупой царицей. И вот холодная Русудан

испытывает волнение в присутствии азнаура и даже думает: когда уедет, темнее

будет в замке.

- Княжна, ты любишь народ?

- Никогда на этом не останавливала мысль... Если болеют или умирают,

хожу к ним.

- Значит, только мертвым внимание оказываешь? Лучше к живым ходи.