Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 174
Анна Арнольдовна Антоновская
картлийских князей в Иране. И эти позолоченные глупцы держат в руках судьбу
картлийского народа!
На коленях Георгия всхлипывала Тэкле:
- Брат, мой старший брат, где мы теперь жить будем?
Георгий вздрогнул, резко поднялся и, откинув назад голову, точно
сбрасывая тяжесть, твердо сказал:
- В замке, моя Тэкле, в замке жить будем. И вы не печальтесь, через
месяц богатыми будете, это вам обещает Георгий Саакадзе. Потом... кто хотел
у Магаладзе остаться?
Ностевцы молчали.
- Если не скажете, всем сейчас вольную дам, идите, куда хотите.
- Георгий, имей жалость, от голода голову потеряли, потом опомнились.
- Станьте отдельно, кто хотел у Магаладзе остаться... Кто грозил Нино
насильно собаке отдать?
Десять человек отделились от толпы, виновато теребя шапки. Георгий
вынул кисет.
- Тут двести монет, каждому по двадцать. Забирайте и уходите. Имущества
ни у кого сейчас нет; вольную получите, мне трусов не нужно. Кто хочет жить
у Георгия Саакадзе, даже под угрозой смерти не должен его оставлять. Напрасно
не просите, своих решений не меняю. Ни одного месепе среди вас нет, самые
богатые были...
- Не время, дорогой Георгий, с народом считаться, от голода они, -
просил за изгнанных дед Димитрия.
Георгий только что встал. Мать Эрасти проворно приготовила пищу, уже
три дня обильно присылаемую отцом Даутбека.
- Знаю, дед, не время, но иначе нельзя, сразу надо червивое дерево
вырубить, от заразы сад спасу... Ты, дорогой дед, у Димитрия спроси, как он
поступил бы, тогда тебя послушаю.
- Димитрий убил бы, - вздохнул дед, - твоя правда, пусть идут. Может,
Иванэ Кавтарадзе их примет? Ему всегда везло. Наш священник с семьей у него
укрылся... Почему молчишь?
- Иванэ примет, Дато прогонит. Посоветуй в Кватахевский монастырь, там
лучше, чем у князей.
- Лучше? Одной рукой крест держат, другой монеты считают, бога
обманывают. Распухли от еды, а в бедствии народу помощи не дали... Пусть
лучше к царю обратно идут... Думаю, в Твалади... Ты слову не изменишь, мой
Димитрий тоже слова не меняет... Пусть в Твалади идут...
Ностевцы шептались: что придумал Георгий? Раз обещал через месяц
богатство, значит, будет, этому верили. Повеселев, стали чинить жилища. Но
Георгий сказал:
- Поправляйте на одну зиму, потом новые выстроим.
Каждое слово ловили на лету; словно дети, цеплялись за него крестьяне.
Саакадзе собрал молодежь и объявил ежедневное учение на площади.
- Скоро на одно дело пойдем.
На третий день приехал Папуна. Осведомленный обо всем, он отправил из
Тбилиси несколько ароб с хлебом и другой едой. Папуна долго возился с
верблюдами и конями, хотя Эрасти и сам отлично управлялся.
Георгий с любовью смотрел из окна на друга, оттягивающего встречу с ним.
- Бедный Папуна! Конечно, тяжело переступить порог, за которым столько
лет встречал ласку Маро и Шио. Только Тэкле, повисшая у Папуна на шее, сняла
могильную бледность с его лица, а бежавшие со всех улиц дети заставили криво
улыбаться посиневшие губы.
- Что вешаетесь, "ящерицы", ничего не привез, в мешках только солома
для коней.
Георгий вышел из дому и молча обнял друга.