Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 164

Эмир-Гюне-хан почтительно наклонился к шаху и, поймав улыбку повелителя,

подал знак мехмандару.

К изумлению князей, шах подозвал к себе Саакадзе.

- Я давно не любовался таким ростом... Скажи, Георгий, сын Саакадзе,

какой подарок мог бы обрадовать тебя?

Саакадзе опустился перед шахом на колено и на чистом персидском языке

скромно сказал:

- Великий шах-ин-шах, и простой кирпич, полученный из рук повелителя

Ирана, превращается в бесценный изумруд, но я получил еще больше: твое

внимание.

Шах, улыбаясь, ответил, что он хорошо осведомлен о причинах

благосклонности царя Картли к молодому азнауру, но Георгий стоял с застывшим

лицом.

"Умеет хранить тайну", - подумал шах и с легкой иронией пожелал

наградить героя за сражение с проклятым Османом.

Несколько конюхов, едва сдерживая, ввели во двор арабского коня. Рослый

мамлюк нес роскошное седло, другой - сверкающую одежду персидского рыцаря.

Шах, сам отличный наездник, залюбовался великолепным конем.

- Коня прислал мне эмир бухарский. Конь сбросил своего господина и в

наказание изгнан. Эмир в письме говорит: "Еще не один дышащий воздухом не

осмелился ослушаться великого шаха Аббаса, видно, дерзкий конь рожден только

для твоего седла". Прими, картлиец, достойный мудрого воина подарок.

Саакадзе пал ниц и взволнованно благодарил шаха.

Получив разрешение, Георгий подошел к коню и властно потрепал по шее.

Глаза скакуна налились кровью, он дрожал, бил копытами, но вздыбиться ему

не удалось. Георгий схватил коня под уздцы. Короткая борьба - и вспотевший

конь застыл с пригнутой головой.

Двор заинтересованно наблюдал поединок. Шах выразил удовольствие:

- Воистину азнаур Георгий оказался достойным подарка.

- Великий из великих шах-ин-шах, скорее я размозжу себе голову, чем

позволю коню сбросить азнаура Саакадзе. Позволь мне, могущественный шах,

сейчас оседлать коня, пусть сразу почуствует, что я не эмир.

Шах расхохотался, приближенные подобострастно подхватили веселое

настроение повелителя.

Папуна, поклонившись шаху, спокойно взял под уздцы вздрагивавшего коня

и, вынув из кармана сабзу, поднес к его дрожащим губам. Сначала конь

презрительно фыркнул, но, подумав, взял в рот, пожевал, одобрительно мотнул

головой и требовательно потянулся к ладони. Саакадзе подтягивал последнюю

подпругу.

Шах, не переставая смеяться, спросил, как Папуна догадался сабзой

задобрить коня. Папуна с готовностью поделился богатым опытом: он не встречал

богачей, отворачивающихся от дарового куска, а конь не глупее их, и сейчас

высчитывает, сколько можно вытянуть из тощего кармана дурака. Шах весело

приказал мехмандару поднести Папуна одежду, достойную его находчивости, и

наполнить карман золотыми монетами, дабы он не затруднялся покупать

расположение коней и ослов.

Только поздней ночью после пира у шаха, очутившись рядом с Папуна,

Георгий дал волю бурной радости: посаженный между остроумным Эреб-ханом и

храбрым Карчи-ханом и получив из рук шаха золотую чашу с вином, он сразу

возвысился в глазах всей исфаханской знати, наперебой ухаживающей за ним и

приглашающей в гости. А главное, Нугзар радовался.