Читать «Великий Моурави 1» онлайн - страница 107

Опасно, отцы, против шаха идти. Никогда с Московией дела не имели. Кто такие?

Какой царь? Какой народ? Да, да... горами наши земли разделены, как можно

доверять? Мы тоже пошлем к русийскому царю отца Феодосия, тогда узнаем,

выгодно ли нам с шахом враждовать, даст ли Годунов стрелецкое войско оградить

Картли от магометан?

Георгий X настороженно помолчал и твердо добавил:

- Бартом, принеси грамоту. Да, да... В грамоте хорошо объяснили:

поверят, почему в Имерети не пропустили толмача Своитина. Раньше, чем Картли

не сговорится, опасно посольских людей в Имерети пускать. Дадиани хитростью

тоже многое может получить.

Бартом разложил перед царем грамоты.

- Взгляни, царь: с грузинского на греческий мудрый отец Феодосий

перевел, с греческого на русийский - толмач Своитин Каменев.

Георгий X задумчиво всматривался в знакомые знаки, расположенные на

лощеной бумаге:

"Яз государь царь Юрьи Картлинский и всея Иверские земли царя Симеонов

сын вам великого государя и царя и самодержца всея Руси Бориса Федоровича и

его возлюбленного сына царевича Федора Борисовича всея Руси послом Михаилу

Игнатьевичу да Ондрею Иванову пишу вам радоватися.

Посем прияхом честную вашу грамоту и, еже в ней писано, то велми

выразумели. И как преж сего вам писал, и ныне вам пишу: о сем ведаете, то

есть великое дело. Говорите, что есть повеленье царьское, да будем в

присвоенье; а на нас кабы досадуете, хотите учинить кабы спешно, и говорите,

чтоб были в присвоенье. А хотите спешно учинить, и то дело великое царьское

присвоенье и о том, говорю вам, подождите до великие пасхи светлого

воскресенья Христова, до весны, да будет и Александр царь. И тогда божьей

волею, по вас пришлю, и вы у меня будете. И как увидимся и царьскую грамоту

увидим и вычтем ее, - да будет тогда божья воля и царьское хотенье.

А что послали естя сех людей Своитина с товарищем к Дадьянскому, и мне

то кажется не добро, что тем людям ехать туды, потому что вам надобно, и

того у нево нет. А Дадьякский под Турскою рукою; а хрестьянам всем подобает

быти Турскому недругом и не любити их. И чтоб Дадьянский, поймав людей

ваших, не отослал к Турскому также, как он зделал с шаховыми людьми. И для

этого яз их не пропустил, чтоб их не потерят. А временем Дадьянский в руках

наших будет; а лутчее будет зделано.

Писано лета 7113-го".

Подписав грузинскую грамоту, Георгий X свернул три лощеных свитка и

приказал Бартому отпустить Своитина Каменева в Кахети к князю Татищеву.

В трапезной, куда перешли после совещания, чинно ели пилав с курицей,

пилав с миндалем, пилав с кишмишом и яичницей, форель с соусом из кислых

слив, запивали душистые груши монастырским вином.

Реваз Орбелиани смотрел на золотую чашу, усыпанную драгоценными камнями.

Фамильная гордость князей Орбелиани. Уже две недели он, Реваз, томится в

монастыре. Мамука говорит - лучшей жизни не надо: запах хаши забыл, сердце в

вине плавает, в постели сам себя найти не может, даже кони зазнались,

брыкаться стали... Но почему молчит черный каплун? Зачем звал? Зачем держит?

Думает, джейраны ждать будут, пока Реваз молиться научится? Вот и сегодня в