Читать «Великие мечты» онлайн - страница 28

На протяжении всей войны, особенно в трудные моменты, Филипп хранил память об одной миниатюрной перчатке, из швейцарского муслина, и те крапинки, белые точки на белом, и та крошечная оборка на запястье казались ему восхитительной фривольностью, насмешкой над собой и обещанием, что цивилизация вернется.

Вскоре Филипп умер от сердечного приступа, и Юлия не удивилась этому. Муж тяжело перенес войну. Он пропадал на работе сутками, домой приходил нагруженный бумагами и сразу садился за стол снова работать. Она знала, что Филипп был вовлечен во всевозможные смелые и рискованные акции и что он горевал о тех людях, которых посылал в опасные места, иногда — на смерть. За время войны он состарился. И, подобно Юлии, эта война заставляла его переживать в памяти прошлую войну; она догадывалась об этом по тем кратким, сухим замечаниям, которые муж изредка позволял себе делать. Вот так двое людей, когда-то безоглядно влюбленные друг в друга, прожили всю жизнь во взаимном терпении и нежности, будто желая уберечь воспоминания о прошлом от резкого движения или необдуманного прикосновения, но ни разу так и не всмотревшись в них повнимательнее.

Юлия осталась одна в большом доме, и однажды пришел Джонни и заявил, что он хочет забрать дом себе, а мать пусть снимет квартиру. Впервые в жизни Юлия проявила твердость и сказала «нет». Она собирается жить здесь, и на это ей не требуется согласия Джонни или кого бы то ни было еще. Ее родного дома, дома фон Арне, больше нет. После смерти младшего брата Юлии во время Второй мировой войны дом был продан и полученные средства переданы ей. И теперь особняк в Хэмпстеде, куда она так не хотела переезжать, стал ее домом, это единственная ниточка, которая связывает ее с той Юлией, у которой был дом, была семья, было прошлое. Она — Юлия Леннокс, и это — ее дом.

— Ты эгоистичная и жадная женщина, как и все представители вашего класса, — сказал Джонни.

— Вы с Фрэнсис, если хотите, можете тоже переехать сюда и жить со мной, но я отсюда никуда не уеду.

— Спасибо большое, Мутти, но мы отклоняем твое приглашение.

— Почему вдруг Мутти? Ты никогда не называл меня так.

— Ты желаешь скрыть тот факт, что являешься урожденной немкой, Мутти?

— Нет. По-моему, я ничего не скрываю.

— А по-моему, скрываешь. Лицемерие — это как раз то, чего стоит ожидать от подобных тебе людей.

Он был не на шутку зол. Отец не оставил ему ничего, все отошло Юлии. А Джонни планировал унаследовать дом и поселить в нем товарищей, нуждающихся в жилье. После войны все были бедны, жили одним днем, и он существовал на доходы от партийной работы, частью — противозаконные. Джонни дико злился на Фрэнсис за то, что она отказалась принять ежемесячную помощь от Юлии. И когда Фрэнсис однажды спросила: «Но, Джонни, я не понимаю, разве ты смог бы принять деньги от классового врага?» — он ударил ее, единственный раз за все время их совместной жизни. В ответ жена тоже ударила его, еще сильнее. В ее вопросе не было ни язвительности, ни критики, Фрэнсис искренне хотела услышать от него объяснение.