Читать «Великие дни. Рассказы о революции» онлайн - страница 261

— Нам дома хотят ставить, — ответили орочоны.

— Эко, дома! Зачем вам дома? Столько лет без домов жили. Что вы — русские, что ли?

На том месте, где стояли палатки, выросли дома.

Лялеко казалось, что отец ей рассказывает про город, про большие дома, что нет этих домов, а дома только кажутся, что во сне эти дома.

Поставили партизаны орочонам дома и сказали:

— Живите. По-новому живите, нас поминайте.

— Вспоминать будем. Ладно. Только в домах жить пока обождем. Мы еще к домам непривычные.

— Привыкнете.

В лесу домам удивились звери. Олени обнюхали постройки, заглянули в окна. Прилетели птицы и свили себе гнезда под крышей.

Женщины вошли в дома и полюбили высокие стены, большие столы, широкие окна, но с непривычки вошли они в свои новые дома пригибаясь, словно были в палатке, и уселись на пол рядом со стульями, не решаясь на них сесть.

С горы спустился Гольтоулев.

— Эко! — сказал он партизанам. — Дома поставили. А дома пустые стоят. Вы, чего доброго, еще город в тайге поставите?

— Будет время, поставим и город.

— Эко, город! Вы, чего доброго, железный путь проведете, чтобы дом с трубой бегал, зверей пугал?

— Проведем.

— Эко! Какие вы!

Подошел Гольтоулев к дому, где жил Никанор, к Никанорову новому дому.

— Власть дома? — спросил.

— Дома.

— Эко, власть! На стуле сидишь. Что делаешь? Вшей, что ли, ловишь?

— О тебе думаю, сосед.

— Что обо мне думаешь?

— Думаю, придется тебе самому пасти своих оленей. Мы так решили. Пастухов нет для тебя.

— Эко, говоришь! Не говори лучше. Ты не моя власть. Я свою руку за тебя не поднимал.

— Твои пастухи за меня руку подняли.

— Пастухи, эко! Глупыми руками выбран, бабьими руками, а смеешься. Обожди, партизаны уйдут, я к тебе смеяться приду.

Позаботившись о человеке, подумали партизаны и о природе. Отвели они красивые места с речками и лесом, где водились изюбри, и сказали охотникам, чтобы не трогали они зверя в этих местах.

— Для будущего это. Для внуков.

— Ну, а у кого внуков нет?

— Еще обзаведетесь.

Назвали эти места партизаны заповедниками. И по всем стойбищам, по всей большой тайге разослали они бумагу с грамотным человеком, который мог бы прочесть бумагу и перевести ее на простой язык, а в бумаге было написано, чтобы не трогал никто зверя в заповедных местах, не рубил деревья, не ловил рыб, что эти места государство дарит потомству.

Лялеко подумала, что ей подарили эти места, изюбрей вместе с лесом и рыб вместе с озером, потому что она и есть потомство, то самое потомство, о котором говорилось в бумаге. И, когда она увидела соседа Гольтоулева, ловившего рыбу в ее реке и рубившего ее деревья, она закричала:

— Вор!

— Эко! — сказал Гольтоулев. — На моей оленине выросла, а меня величаешь вором.

Гольтоулев рассердился, и пришел он, обиженный, к Ожигову — командиру отряда, протянул ему ружье и сказал:

— Убей меня, Ожигов, пожалуйста. Из моего ружья убей. На тебе патрон. Ошибся я в тебе. Думал, хорошие вы люди, а вы тайгу у старого человека отобрали, диких оленей отняли для потомства.

— Для вашего потомства, Гольтоулев.

— Нету у меня потомства.