Читать «Великие голодранцы» онлайн - страница 28

— Природой так положено.

— А почему?

— Кто его знает. Такой, видно, порядок…

Некоторое время шли молча. Я шагал крупно, размахивая баульчиком. А Маша часто семенила смуглыми ногами, обутыми в башмаки. Черная юбка едва закрывала ее колени, а белая кофточка ладно облегала худенькую талию.

— А ты хотел бы жить там, где все время лето?

Я подумал и сказал:

— Нет. Мне нравится дома. Я люблю не только лето, а и весну, осень и даже зиму.

Маша тоже подумала и сказала:

— И мне дома нравится. Вот только бы лето подлиннее, а зима покороче. Не люблю, когда холод…

Опять замолчали. Маша часто ступала, словно боялась отстать. Иногда касалась золотистыми завитушками моего плеча.

— Нет, природу можно не трогать, — снова заговорила она. — Пусть будет какая есть. А вот жизнь… — И, помолчав, задумчиво добавила: — Жизнь я бы переиначила. Как бы в моих силах, я оставила бы одну только молодость.

— А мне хочется поскорее стать взрослым, — возразил я. — Чтобы покрепче на ногах стоять. И побольше знать…

Маша окинула меня быстрым взглядом.

— Ты и так крепко стоишь. И знаешь уже немало. А что до взрослости… Бывает, и взрослые слабо стоят и мало знают…

Мы шли скорым шагом. Под ногами шуршали комочки сохлой земли. Солнце светило тепло и ласково. Луг покрывался яркой зеленью, на реке вспыхивали блики. А на вербах, тянувшихся по берегам, трепетали на весеннем ветру молодые листья. Было как-то необыкновенно хорошо.

Внезапно Маша бросила на меня пытливый взгляд и сказала:

— Вот начинается культпоход. А я так думаю. Начинать его надо с самих себя. Чтобы другим пример показывать. И за собой вести. Ты согласен?

— Конечно, согласен, — горячо сказал я. — Во всем показывать пример. Иначе какой же это будет комсомол?

— Верно, — подтвердила Маша. — А потому посмотрим на тебя.

— На меня?

— Ну да. Ты ж наш секретарь. Значит, в первую очередь должен пример показывать. Всем и во всем. А какой ты? Наверно, со дня рождения не стригся. Волосы вон, как у девки: хоть косы заплетай. А на руки глянь. Под ногтями-то что? Грязюка непролазная. А ногти ты не обрезаешь, а обгрызаешь…

Если бы она стегала меня кнутом, и тогда не так больно было бы. Я сгорал от стыда и готов был провалиться сквозь землю. Или убежать куда-нибудь без оглядки. Но надо было идти рядом. И не просто идти, а и отвечать. Соглашаться или спорить. Но желания не было ни соглашаться, ни спорить. Соглашаться стыдно, а спорить не о чем. Ведь она была права. У меня и в самом деле волосы свисали, как у попа. И насчет ногтей правда. Я действительно обгрызал их. И не один я. Многие ребята грызли ногти. Но это, конечно, не оправдание. Тем более что речь идет о примере.

— Что же теперь делать? — спросил я, стараясь перевести разговор в шутку. — Как же быть?

— А очень просто, — деловито ответила Маша. — Зайдем к парикмахеру. Есть в райцентре такой мастер. Пострижешься — и все будет хорошо.

— Но мастеру небось платить надо?

— А то как же?

— А чем же я заплачу? У меня же ни гроша в кармане.

— Я одолжу. Отдашь, когда будут… — Она снова заглянула мне в глаза и потупилась. — Ты не обижайся. Я говорю это, чтобы ты был лучше, потому что ты наш вожак. А кроме того, я… я люблю тебя… — В ее ясных глазах вспыхнул страх, будто сама испугалась того, что сказала. — Люблю не как-то там, — торопливо поправилась она, — а без всякого… Как товарища, как друга… И хочу, чтобы ты был самым лучшим…