Читать «Великие голодранцы» онлайн - страница 100
Филипп Иванович Наседкин
Я напряг слух. Докторша сказала, что обнаружила следы зубов.
— Уже несколько дней… Я прижгла и перевязала. Но…
— Что ж еще? Прижгла, перевязала и пускай себе гуляет на здоровье.
— А вдруг?
— Что «вдруг»?
— Мало ли?.. Может, будем лечить?
— Ну да, тратить лекарства попусту.
— А если, не дай бог?..
— Что «если»? Взбесится, что ли? Ну, тогда и будем лечить…
Не дожидаясь докторши, я вышел. В приемной увидел сморщенную старушку. С трудом поднявшись со скамьи, она засеменила в кабинет, держа перед собой корзинку. В корзинке виднелись прикрытые рушником яйца.
Выйдя на крыльцо, я вдохнул свежий воздух. И невольно подумал над словами фельдшера. В самом деле, зачем тратить лекарства? И без них, права Нюрка, заживет как на собаке.
*
Мать наотрез отказалась записаться в ликбез. Агитация, которой я подвергал ее чуть ли не каждый день, ни к чему не привела. Но нельзя было допустить, чтобы родительница секретаря ячейки и председателя селькресткома осталась неграмотной. Пришлось решиться на последний шаг. Я предложил матери заниматься со мной на дому. Мать подумала и согласилась.
— Так уж и быть, — сказала она с таким видом, как будто за бесценок уступала дорогую вещь. — Учи, раз другого выхода нету…
Обрадованный, я достал в школе картонную азбуку. В час, установленный для занятий, разложил ее на столе в горнице. Мать с опаской посмотрела на буквы, потрогала их заскорузлыми пальцами. Потом глубоко вздохнула и обреченно кивнула головой.
— Ну что ж, начинай, сынок. Видно, уж судьба такая…
Стало жаль ее, и я решил поскорей приступить к делу. Взяв букву «а», я сказал:
— Вот, ма, смотри. Это первая буква алфавита. Она произносится так: ааа! Ну-ка, повтори.
— Ааа! — протянула мать, подражая мне. — Ааа! Ааа! Ааа! — несколько раз пропела она, прислушиваясь к своему голосу. — Анна!
— Вот-вот! — обрадовался я, решив, что учеба началась успешно. — Нюрка наша как раз и состоит из этих четырех букв. Два «а» и два «н».
— Из чего состоит Нюрка? — недоверчиво переспросила мать.
— Из четырех букв. Вот, слушай. Анна. А-н-н-а.
— Да ты что? — удивилась мать. — Из каких таких букв состоит Нюрка? Да она ж, как все люди. А люди состоят из костей и мяса, прости господи.
— Да не сама Нюрка, — терпеливо объяснял я. — А Нюркино имя. Поняла?
— Поняла, — сказала мать, вставая. — А только хватит ученья. Хлеб пора печь. Тесто уже, поди, подошло…
Она ушла на кухню. А я сидел за столом и с отчаянием смотрел на разрисованные картинки. Что делать? Как быть?
На помощь пришел отчим. Он сказал, что сам будет учить мать грамоте. И когда она вернулась в горницу, так и объявил:
— С нынешнего дня, Параня, я твой учитель. Будем, значитца, грамоту постигать…
Мать остановилась перед ним как вкопанная. А потом вдруг разразилась таким смехом, какого никто от нее не слышал. И смеялась долго, то и дело вытирая глаза кончиком головного платка. А насмеявшись, сказала, ласково глядя на отчима:
— Ну и учудил, дед. Прямо смехота. Чуть живот не надорвала. Учитель. Куры захохочут. Не то что баба.