Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 310

Земля должна была поступить в общенародный фонд и распределяться местным самоуправлением уравнительно, «смотря по местным условиям» по трудовой или потребительной норме. Так по трудовой или потребительной? Это большая разница, и договориться о том, как делить землю, было непросто, если закон это не определит. Но свод обходил эту проблему, в нем лишь говорилось, что формы землепользования должны свободно определяться крестьянами.

В соответствии с идеей эсеров предполагались переделы в зависимости от роста населения. Выбывшие крестьяне могли указывать, кому они хотели бы передать землю, что создавало для тех преимущественное право. При переделах ядро надела должно сохраняться за прежним хозяином, если он продолжает обрабатывать землю.

Земля у помещиков отчуждалась безвозмездно. В другом месте наказы не исключали выкупа, отдавая этот вопрос на усмотрение Учредительного собрания.

В случае нехватки земли предполагалось переселение части крестьян за государственный счет.

В соответствии со сводом недра и важнейшие ресурсы переходили государству. Земельные участки с высококультурными хозяйствами не подлежали разделу, а превращались в показательные и принадлежали государству либо общинам - в зависимости от размера и значения^{. Именно это предусматривал и законопроект министра-эсера Маслова.}

Легко увидеть, что наказы исходили от тех крестьян, которые исповедовали принципы эсеровской программы. Взгляды сторонников частной собственности в свод не попали.

Дискуссию на съезде вызвал вопрос, стоит ли давать землю дезертирам - ведь в этом случае Декрет мог спровоцировать уход солдат с фронта, чтобы скорее делить землю. В итоге обсуждения вопрос оставили на усмотрение правительства^.

Биограф Ленина Логинов возвышает Декрет на невиданную высоту: «Мировая история действительно знает не столь уж много прецедентов, когда устои и формы собственности в огромной стране формулировались не политиками, а напрямую - самим народом»^{. Примеры такие есть, но Декрет о земле - не один из них. Ведь в действительности он не определял, какими станут долгосрочные формы собственности, как будет разделена земля. Он осуществлял чисто эсеровское тактическое требование передачи земли земельным комитетам, а дальше предлагал двигаться по пути эсеровской программы, правда, в несколько противоречивых формулировках. Ленин этим декретом делал остроумный популистский ход, отложив решение наиболее сложных аграрных проблем и предложив крестьянам потренироваться в социальном творчестве на местах. Реальный закон, определявший проблемы собственности и порядок землепользования, был принят по проекту левых эсеров только в январе 1918 года.}