Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 294

22 октября ВРК направил в части гарнизона телефонограмму, в которой обвинил Генштаб в том, что он «порывает связь с революционным гарнизоном и Петроградским советом» и «становится прямым орудием контрреволюционной силы». В связи с этим «никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Революционным комитетом, недействительны»^{. Временное правительство ультимативно потребовало от ВРК отозвать эту телефонограмму, призывавшую к прямому неподчинению военному командованию.}

23 октября ВРК выпустил воззвание «К населению столицы», в котором сообщил, что в военные части и наиболее важные объекты города назначены комиссары ВРК, которые «как представители Совета неприкосновенны, и неподчинение их распоряжению будет расцениваться как неподчинение Петроградскому совету»^.

Новое совещание представителей частей гарнизона подтвердило, что части готовы поддержать решения Съезда Советов, даже игнорируя приказы штаба округа.

В этих условиях штаб округа сменил гнев на милость и предложил ВРК, отменив телефонограмму 22 октября, создать совместное совещание о согласовании приказов друг друга. Условия штаба серьезно обсуждались на заседании ВРК 23 октября, для их поддержки на это заседание прибыли Гоц и Б. Богданов, которые потребовали от имени ВЦИКа прекратить подготовку к захвату власти. Компромисс поддержали и левые эсеры. В результате была принята примирительная резолюция, в которой говорилось, что ВРК «не является органом захвата власти, а создан исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюции и погромных посягательств»^.

Урегулирование этого конфликта создавало бы возможность для мирного открытия Съезда Советов. Принятие на нем решения о взятии власти Советами, социалистическими партиями или их левыми крыльями вместе с большевиками лишало бы правительство Керенского прежней легитимности, потому что оно тоже было продуктом партийных комбинаций. Сохранить свою власть в этих условиях Керенский мог только силой, пытаясь разогнать Съезд и Петросовет. Но это меняло бы ситуацию коренным образом, так как попытка разгона Съезда противопоставляла Керенского широкому левому фронту, частью которого становились большевики. Такой сценарий не очень устраивал

Ленина, который в это время уже не был настроен на сотрудничество с партиями эсеров и меньшевиков - разве что с их левыми крыльями на условиях большевиков.

Большевики стремились представить захват власти как ответ на угрозу реакции, и поведение Керенского как нельзя лучше способствовало этому. Он продолжал считать, что обладает военным перевесом над большевиками. За несколько дней до Октябрьского переворота В. Д. Набоков спросил Керенского, как тот относится к возможности вооруженного выступления большевиков. «Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло», - ответил он мне. «А уверены ли Вы, что сможете с ним справиться?» - «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно»^{. Однако, прежде чем начать атаку, Керенский должен был убедиться в прибытии обещанных Ставкой частей или хотя бы в том, что намеченные к переброске в Петроград части действительно движутся в столицу. Он этого не сделал.}