Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 237

ккк

Но, несмотря на разногласия и взаимное недоверие, стороны продолжили готовить перемены в тылу.

По свидетельству Филоненко, «Б. В. Савинков передал генералу Корнилову просьбу министра-председателя о сосредоточении вблизи Петрограда конного корпуса для поддержки Временного правительства на случай беспорядков и выступления большевиков по примеру июльских дней при предстоящем объявлении Петрограда на военном положении»^{. То есть, хотя Петроград и оставался в подчинении Временного правительства, а не Корнилова, военное положение там планировалось ввести в самое ближайшее время. Поскольку это неминуемо вызвало бы волнения, планировалось их подавить военной силой. Эти планы в сознании Корнилова превратились в «точную информацию» о том, что «большевики планируют восстание». Но в самом деле это восстание планировали Корнилов и Савинков - как неизбежную реакцию на их провокационные меры.}

Как отмечает исследователь О. К. Иванцова, «правительство, давая согласие на проведение требуемых Ставкой реформ, справедливо опасалось выступления со стороны Советов»^{. Тут, правда, нужно уточнить, кого иметь в виду под правительством. Ведь Керенский еще не дал согласие на проведение «требуемых Ставкой реформ». Савинков и Филоненко, выступая от имени правительства в отношениях с Корниловым и шантажируя Керенского Корниловым, продвигали свою концепцию «сильной революционной власти».}

В сентябре 1917 г. Алексеев утверждал, что заговора генералов не было, а было предательство Керенского, срыв им уже достигнутой договоренности^{. Однако когда и каким образом была достигнута эта договоренность? Все контакты Керенского и Корнилова хорошо известны. Единственный человек, через которого можно было договориться обо всем, - Савинков, который, однако, уже не являлся доверенным лицом Керенского из-за возникавших то и дело разногласий.}

Корнилов прямо говорил Лукомскому: «Но впредь ничего никому говорить нельзя, так как гг. Керенские, а тем более Черновы, на все это не согласятся и всю операцию сорвут»^{. Следовательно, действительные планы Корнилова не были согласованы с Керенским, ибо премьер мог «сорвать операцию».}

Характерно отношение Керенского-мемуариста к переговорам Савинкова и Корнилова. Он категорически отрицает саму возможность вовлеченности Бориса Викторовича в заговор Лавра Георгиевича: «Должен сказать, что Савинков - весьма доверчивый человек, и если он когда-нибудь в кого-то поверит, то долгое время не замечает в этом человеке никаких недостатков»^{. В данном случае наивным выглядит сам премьер, не замечавший целенаправленной самостоятельной политической линии Савинкова, направленной на смену режима с помощью Корнилова. Но был ли Керенский так наивен, или он понимал - если признать Савинкова частью заговора, то тогда и сам Керенский оказывается под большим подозрением. А если Савинков был обманут Корниловым - тогда Керенский совсем не при чем. Поэтому Керенский неоднократно повторял, что «я был совершенно уверен, что Савинков не играл никакой роли в заговоре». Почему? Потому что после начала конфликта Керенского и Корнилова Савинков сразу же встал на сторону Керенского, а прежде плохо относился к заговорщическому окружению Корнилова. Еще бы - ведь они были конкурентами в борьбе за сердце генерала.}