Читать «Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года» онлайн - страница 181

В ходе дальнейших событий шанс начать масштабные социальные преобразования, который эта ситуация предоставляла умеренным социалистам, был упущен. Они не перехватили лозунг «Вся власть Советам!» тогда, когда обладали большинством в Советах, не втянули большевиков и анархистов в систему власти (что позволило бы связать их ответственностью). Вместо этого в социалистических партиях возобладала линия Керенского и его сторонников - они принялись репрессивными методами отстаивать прежнюю систему коалиции с кадетами, которая уже завела демократов в тупик.

Ситуацию обострили вооруженные столкновения июля, произошедшие между сторонниками и противниками демонстрантов (в большинстве случаев именно революционные колонны подвергались обстрелу). Даже жандармский генерал А. И. Спиридович, настроенный к большевикам резко враждебно, признавал, что 3 июля «публика напала на автомобили, в которых находились солдаты и рабочие с пулеметами»^.

4 июля демонстрантов обстреляли из пулеметов на Литейном и Невском проспектах. Происходили перестрелки солдат с казаками. Казаки и некоторые свидетели утверждали, что солдаты открыли по ним огонь первыми. Но по ним стреляли и неизвестные лица^{. Не исключено, что огонь по солдатам открыли противники демонстрации, а казаки попали под ответный огонь. Но в результате этих событий «народ на улице был сильно возбужден против казаков».}

Всего в июльские дни погибло 56 человек^.

Перед Таврическим дворцом образовалось море вооруженных демонстрантов, которые требовали, чтобы социалисты взяли власть без кадетов. По рассказу Милюкова, разгоряченный демонстрант кричал Чернову: «Принимай, сукин сын, власть, коли дают!» ^{Даже если это байка (в показаниях Виктора Михайловича о его выходе к демонстрантам ничего подобного нет), она неплохо характеризует атмосферу, возникшую перед Таврическим дворцом. Демонстранты стали ломиться внутрь здания.}

Пытавшийся успокоить демонстрантов Чернов заявил, что решение по поводу кризиса власти должен принять Совет, а демонстрантам надо расходиться. Он ответил на вопросы о прохождении земельного закона, которому как раз помешал кризис власти. Некоторые люди вокруг были настроены агрессивно в отношении министра. Закончив речь, Чернов отправился к входу в Таврический, но тут матрос схватил его за руку: «Стой, куда идешь, больно скоро хочешь». Матросы взяли Чернова и повлекли его к автомобилю, министр вот-вот мог оказаться в заложниках у экстремистов, что могло повлечь катастрофические политические последствия. Стеклов, Д. Б. Рязанов, Раскольников и другие лидеры демонстрации пытались освободить Чернова, но безуспешно - они даже получили тычки прикладами и кулаками. Чернов сел в автомобиль вместе с несколькими членами Совета, которые вызвались ехать с ним. В этот момент к автомобилю подошел Троцкий, который спросил матросов, знают ли они его. Матросы знали. Тогда Троцкий взобрался на автомобиль и произнес речь во славу кронштадтских матросов и спросил: «Не правда ли, я не ошибаюсь, здесь нет никого, кто был бы за насилие, кто за насилие, поднимите руки». Обескураженные матросы не решились перечить Троцкому, и он торжественно объявил Чернову, что тот свободен^{. Чернов вернулся в здание, но этот эпизод вряд ли улучшил его отношение к левым радикалам.}