Читать «Век Константина Великого» онлайн - страница 54

Древняя и некогда могучая Ольвия (неподалеку от современного Очакова), основанная милетцами, ничуть не меньше заботилась о поддержании греческого духа. Граждане Ольвии демонстрировали свое ионическое происхождение в речи и в одежде. Они знали наизусть «Илиаду» и презирали поэтов, происходивших не из Ионии; множество весьма уважаемых впоследствии греческих авторов вели свой род из Ольвии. Звания и учреждения были не менее пышными, чем херсонесские. Город удерживал селившихся в округе варваров на почтительном расстоянии, однако иногда платил им дань. Антонин Пий посылал Ольвии помощь в борьбе с тавроскифами; нам еще только предстоит узнать о судьбе этого города в более поздние времена, когда пришла в волнение огромная масса окружавших его готов.

Как бы презирая опасность, в которой они постоянно находились, греки, постольку, поскольку их поселения доходили до севера Понта, с особым уважением относились к Ахиллу, древнему воплощению героического идеала их народа. Он истинный правитель Понта, Ропtarchz, как титулуют его многие надписи. В Ольвии, как во всех прибрежных городах, ему были посвящены великолепные храмы. Ему приносились жертвы «ради спокойствия, отваги и изобилия в городе». В его честь состязались музыканты, игравшие на двойных флейтах, и метатели диска; особенной популярностью пользовались соревнования мальчиков по ходьбе, проводившиеся на близлежащей дюне, именовавшейся «бегом Ахилла», так как существовало предание, что на этом месте герой некогда участвовал в таких соревнованиях. Если дюну занимали варвары-азиаты (небольшой народ синдов), то остров Левка-на-Понте, расположенный недалеко от устья Дуная, был целиком во власти духа Ахилла. Белый утес (если понимать античные описания буквально, Левку будет столь же трудно локализовать, как и Острова блаженных или Острова Гесперид. Но если это некое конкретное место, с которым оказались связаны мифологические представления, то подойдет любой из маленьких островков в устье Дуная или же любая точка среди ныне простирающихся там песчаных дюн. Аммиан, который настаивает именно на Левке, несомненно, располагал какими-то определенными сведениями) поднимается из моря, его почти окружают выступы скал. Ни на берегу, ни среди уединенных долин нет ни обиталища, ни даже следа человека; лишь стаи белых птиц кружат над вершинами. Благоговейный трепет охватывает всех, кто проплывает мимо. Никто из тех, кто ступил на остров, не осмеливается провести там ночь; навестив храм и могилу Ахилла, осмотрев обетные приношения, что оставляют там пришельцы со времен далекой древности, вечером путешественники вновь поднимаются на корабль. Это то самое место, которое Посейдон некогда обещал божественной Фетиде даровать ее сыну, не только для погребения, но для долгого блаженного бытия. Однако Ахилл — не единственный обитатель этого острова; постепенно предание дало ему в товарищи других героев и благословенных духов, которые на земле вели безупречную жизнь и кому Зевс не позволил отправиться во мрак Орка. На птиц, которые внешне выглядят зимородками, смотрят с почтением. Может быть, они — зримые воплощения этих счастливых душ, о чьем жребии так тосковало позднее язычество.