На востоке живет очень странный народ …Он, себе не оставив, другим раздает,Его сердце - что камень, запрятанный в лед,И растаять ему вновь приходит черед.О великой России все песни поет,Курит он сигареты и водку он пьет,И за будущим светлым все лезет вперед,Мне скажите - ну кто же такого поймет ?Все грозится устроить кому-то звездецИ в сортире врагов замочить всех вконец,Перестать уже сопли годами жеватьИ последних друзей всех лечиться послать.Я прошу вас всех слушать сюда и смотреть,Ведь России я песни готов уже петь,Мне недолго их петь уж при принятых мерах...Для России пашу я как раб на галерах.Я не буду за место одно вас хватать,Призывать всех уехать/смириться/восстать,И конечно сей опус совсем не о том,Сколь похожа Россия уже на дурдом.Что с нее, горемычной, мне право бы снять,Коль успел кто-то раньше ее ободрать ?Преступленья того все не влезут на лист,И чекистом всегда остается чекист.Не хочу раздувать я уж жабры души,Ведь она не уймется уж, сколь не чеши,В наше время и Бушу уже нелегко ...Утонула Россия, увы, глубоко.Так велик и глубок этот стал океанКак бездонно глубок олигархов карман,Как велик ее властью раскуренный План...Не найдете подобных вы в мире уж стран.Нам бы только хотя бы подняться с колен -Мы со дна океана грозить будем всем,Атлантида как примем с земли мы послаНа поверхность отправив с ним уши осла !Но сначала укажем послу мы на место -Все что думаем скажем мы просто и честно,И по месту тому что есть дури мы врежем,И в Москву заберем, где то место отрежем.Мы суровый подводный избранный народ !Мы нырнули все в воду, не нужен нам брод,Потому вам всем, рыбы, скажу уже смелоЧто Россию клеймить крайне плевое дело !Не ввожу как другие я вас в заблужденье -Мы придонное, братцы, уже населенье,И я каждому выдать готов о том справок,И не нужно мне ваших фамилий и явок.Когда будет с Россией последний мой секс,И насколько терпим мой блевотный рефлекс ?Мне по десять бы баксов шлюх стоило взятьЧем си строфы из носа сейчас ковырять.Пусть впитает Россия все эти слова,Пусть раскроет глаза уж ее голова,И подумает вновь об общественном благе -А иначе, боюсь, не стерпеть и бумаге ...
