Я покинул дом когда-то,Позвала дорога вдаль.Не мала была утрата,Но светла была печаль.И годами с грустью нежной —Меж иных любых тревог —Угол отчий, мир мой прежнийЯ в душе моей берег.Да и не было помехиВзять и вспомнить наугадСтарый лес, куда в орехиЯ ходил с толпой ребят.Лес – ни пулей, ни осколкомНе пораненный ничуть,He порубленный без толку,Без порядку как-нибудь;Не корчеванный фугасом,Не поваленный огнем,Хламом гильз, жестянок, касокНе заваленный кругом;Блиндажами не изрытый,Не обкуренный зимой,Ни своими не обжитый,Ни чужими под землей.Милый лес, где я мальчонкойПлел из веток шалаши,Где однажды я теленка,Сбившись с ног, искал в глуши…Полдень раннего июняБыл в лесу, и каждый лист,Полный, радостный и юный,Был горяч, но свеж и чист.Лист к листу, листом прикрытый,В сборе лиственном густомПересчитанный, промытыйПервым за лето дождем.И в глуши родной, ветвистой,И в тиши дневной, леснойМолодой, густой, смолистый,Золотой держался зной.И в спокойной чаще хвойнойУ земли мешался онС муравьиным духом виннымИ пьянил, склоняя в сон.И в истоме птицы смолкли…Светлой каплею смолаПо коре нагретой елки,Как слеза во сне, текла…Мать-земля моя родная,Сторона моя лесная,Край недавних детских лет,Отчий край, ты есть иль нет?Детства день, до гроба милый,Детства сон, что сердцу свят,Как легко все это былоВзять и вспомнить год назад.Вспомнить разом что придется —Сонный полдень над водой,Дворик, стежку до колодца,Где песочек золотой;Книгу, читанную в поле,Кнут, свисающий с плеча,Лед на речке, глобус в школеУ Ивана Ильича…Да и не было запрета,Проездной купив билет,Вдруг туда приехать летом,Где ты не был десять лет…Чтобы с лаской, хоть не детской,Вновь обнять старуху мать,Не под проволокой немецкойНужно было проползать.Чтоб со взрослой грустью сладкойПраздник встречи пережить —Не украдкой, не с оглядкойПо родным лесам кружить.Чтоб сердечным разговоромС земляками встретить день —Не нужда была, как вору,Под стеною прятать тень…Мать-земля моя родная,Сторона моя лесная,Край, страдающий в плену!Я приду – лишь дня не знаю,Но приду, тебя верну.Не звериным робким следомЯ приду, твой кровный сын, —Вместе с нашею победойЯ иду, а не один.Этот час не за горою,Для меня и для тебя…А читатель той пороюСкажет:– Где же про героя?Это больше про себя.Про себя? Упрек уместный,Может быть, меня пресек.Но давайте скажем честно:Что ж, а я не человек?Спорить здесь нужды не вижу,Сознавайся в чем в другом.Я ограблен и унижен,Как и ты, одним врагом.Я дрожу от боли острой,Злобы горькой и святой.Мать, отец, родные сестрыУ меня за той чертой.Я стонать от боли вправеИ кричать с тоски клятой.То, что я всем сердцем славилИ любил, – за той чертой.Друг мой, так же не легко мне,Как тебе с глухой бедой.То, что я хранил и помнил,Чем я жил – за той, за той —За неписаной границей,Поперек страны самой,Что горит, горит в зарницахВспышек – летом и зимой…И скажу тебе, не скрою, —В этой книге, там ли, сям,То, что молвить бы герою,Говорю я лично сам.Я за все кругом в ответе,И заметь, коль не заметил,Что и Теркин, мой герой,За меня гласит порой.Он земляк мой и, быть может,Хоть нимало не поэт,Все же как-нибудь похожеРазмышлял. А нет, ну – нет.Теркин – дальше. Автор – вслед.